– О нашем знакомстве с четвероногим бандитом тоже лучше помалкивать.

– Угу.

Такие «знакомые» кого угодно скомпрометируют. Тем более что расстались мы очень мягко – без стрельбы и мордобоя. Попробуй докажи, что мы с тем уродом не в сговоре!

Общение с бандитами уже дорого обошлось Стражам. Так что на нашем месте они, скорее всего, прихлопнули бы Нух-Бода, как таракана. Без всяких угрызений совести.

И вообще, чем меньше будем рассказывать о своих приключениях – тем легче нам поверят…

Минуты тянулись.

Никто не вызывал нас на допрос. Было удивительно тихо. Разве может быть так тихо в осаждённой крепости?

Хотя… Когда юный послушник Фэй-Тун сверху показывал нам Храм, мы вообще не обнаружили рядом какой-то активности. Даже через «зум» очков.

Нижний ярус строения был скрыт за высокими деревьями. И, скорее всего, именно там всё происходит…

Это в сотне метров под нами?

За многотонной каменной толщей стен и перекрытий…

Всё равно странно.

Если б дело происходило на Земле – эти циклопические стены давно гудели бы от грохота взрывов. И вибрировала бы под нами эта весёленькая цветная плитка…

Вокруг Храма подымались бы клубы пыли и дыма. И даже сюда, в верхний ярус, уже просочился бы едкий аромат гари…

А здесь…

Бог его ведает, как здесь штурмуют крепости. И лучше, если б такое волнующее мероприятие обошлось без нашего участия.

Уф-ф…

Да сколько же ещё ждать?

Будут нас допрашивать в этой богадельне?! Или так и досидимся до самого взятия Храма?!

Я встал, разминая ноги.

Дима нервно зевнул:

– Они что, о нас забыли?

Бинк вполголоса выругался:

– Наверное, дедушка с внучкой слишком заняты, чтоб отвлекаться по мелочам…

– Угу, – буркнул Дима, – опять рыхлит грядки и поливает цветочки, старый придурок!

Я медленно двинулся вдоль периметра зала.

Просто ждать – было слишком муторно.

Бинк тоже встал. Обвёл помещение сердитым взглядом и разразился длинной речью. В крепких, но точных выражениях он обрисовал угрозу, нависшую над Храмом. Заодно высказал всё, что думает о местной системе обороны и организации патрульной службы.

Несмотря на сугубо специальный характер выступления, эмоциональный накал был не меньше, чем у какой-нибудь оперы Бетховена. Этому способствовали многоэтажные выражения, которыми хоббит щедро дополнял военные термины:

– Это не крепость, а сборище…! Трумлю в… таких вояк! С такой… организацией… вашу мать, вы и суток не продержитесь, куцелопы…!

В общем, если в зале были микрофоны, местные священнослужители должны были узнать о себе много нового.

Речь завершилась мощными словесными аккордами. Дима не выдержал и захлопал в ладоши.

Покрасневший злой Бинк перевёл дух. И опять воцарилась тишина – без всяких видимых последствий.

Услышал его вообще кто-нибудь?

Что ещё теперь сделать? Биться головой об стены?

Вот уж фигушки!

Не для того мы сюда припёрлись…

Я хмуро почесал затылок. Что там раньше говорил Бинк о «втором выходе»?

Проклятый зал – точно не тюрьма. И, вероятно, никогда прежде его не использовали в таком качестве. Вогс привёл нас в первое попавшееся помещение с герметичной дверью – из тех, куда он имел допуск.

Значит, всех мелочей тут могли и не предусмотреть…

Есть тут хоть что-то похожее на тайный Портал или обычную дверь?

Хрен поймёшь, если не знать заранее.

Только гладкие стены, рельефы…

Галереи.

Я задрал голову, попятился, всматриваясь.

Там, на нижней, точно темнеет проход. И если мы каким-то чудом туда вскарабкаемся…

Вот именно, чудом.

Потому что лестниц тут нет. А рельефы… Их я уже осматривал. Эти художественные излишества точно не задумывались, для того чтобы совершать по ним альпинистское восхождение…

Я опять побрёл вдоль периметра зала. Но спустя пару шагов будто споткнулся. Моё внимание привлекла монументальная фигура женщины. Не то чтобы я оценил лаконичный стиль скульптора, зато меня восхитили формы.

Такое не создаётся из головы! Очевидно, творец сам изучал натуру, проникая в её глубины… Можно сказать, не щадя здоровья, постигал её внутреннюю суть. А в результате грубый камень радует глаз.

Меня он радовал и ещё по одной веской причине.

– Эй! – махнул я Капустину рукой – Ну-ка, подсади!

– Зачем? – не сразу сообразил Дима.

– Будем приобщаться к искусству!

Спустя минуту благодаря титаническим усилиям Капустина и Бинка, а также с помощью рук и ног я достиг изгиба женского бедра.

Бедро было каменное, и это слегка портило впечатление. Но главное, я обрёл точку опоры – если не по жизни, то хотя бы на стене.

Хорошо.

Следующая точка маршрута – грудь.

Как следует упираемся левой ногой, а правую переносим… переносим…

Чёрт!

Да что ж такое?!

Какой халтурщик это ваял?!

Нет, без вопросов, грудь – удачная, крупная. Но очень скользкая!

Ещё одна попытка…

Соберись, Лёха!

Падать – крайне нежелательно. Внизу – гранитный пол, запросто что-нибудь себе сломаешь!

Упёрся. И дотянулся до женской руки.

А теперь – коленом на изгиб скульптурной шеи.

Ещё немного…

Есть!

Теперь я стою правой ногой на женской макушке. Зрелище не шибко эстетичное и «Камасутрой» не предусмотренное. Но та, что подо мной, – особо не возражает. Она – статуя, ей до лампочки…

Хватаемся за перила галерейной ограды и подтягиваемся, хаотично цепляя подмётками кроссовок орнаменты рельефа.

– Давай, Лёха! – подбадривают снизу товарищи.

«Даю…»

Верхняя часть туловища уже над оградой, я упираюсь в перила локтями. Отчетливо вижу фрески на стенах тускло освещённой галереи. Ещё немного – и я смогу перенести центр тяжести на ту сторону.

Где-то слева от меня должен темнеть выход с галереи… Оттуда долетает странный шорох.

Пока мне некогда осматриваться.

Последнее усилие. Я закидываю колено на ограду.

«Есть!» – радостно мелькает в мозгу. А перед глазами тоже что-то мелькает.