по рабочим местам. Сказал Олдсону, что у нас разногласия из-за вчерашнего футбола. Зато после этого побоища у нас с Эйруином наступила тишь да гладь, практически медовый месяц.

А теперь опять его потянуло спать на свежем воздухе! Но на этот раз я хотя бы узнал заранее и не допущу этого. Как насчёт такого варианта: я сделаю квартиру такой, чтобы Ру от восторга встал столбом на пороге и сразу понял, что не стоит бросать такое чудесное жильё ради жизни на улице?

Но как это сделать? Я нихрена не понимаю в этих ваших интерьерах. Значит, остаётся позвонить Берт.

Конечно, я так сразу ей не сказал, не могу я такие странные вещи по телефону говорить. Позвал в гости.

Синберт Блэйк (арт Анастасии Святогоровой M Ü D E R, обработка с помощью artbreeder)

Пирогов заказал, мармелада и большую коробку с имбирным печеньем – любовь к сладкому у нас семейная. Так же, как и лёгкость на подъём: Берт подорвалась на ближайший поезд, так что я пообедал, то-сё – и вот она уже виснет на моей шее посреди перрона.

– Неужто я наконец-то удостоюсь чести посетить любовное гнёздышко? – хитро подмигивает.

– Так! Без этого, пожалуйста! И кстати, – я поднимаю указательный палец, – в нашем доме есть правило разговаривать ртом. Никакого подслушивания.

Сеструха возмущённо кривится.

– Как же я буду кофе пить, если ртом разговаривать?! Ла-адно, – она кладёт два пальца над сердцем, – обещаю. Так и быть, держи свои секретики при себе.

– Кстати, отлично выглядишь, – отодвинув Берт, оглядываю её с головы до ног. Насколько я понимаю в моде, это что-то вроде кантри – сочетание синей джинсы с коричневой кожей.

– Нравится?

Она закладывает большие пальцы в кармашки джинсовой жилетки и принимает модельную позу, красуясь. Кружится, напоследок по-рекламному тряхнув волосами. Отставляет ногу на каблук, демонстрируя босоножки с вышивкой и кожаной бахромой. Всё-таки ахуенная у меня сестра, такой только гордиться. Так странно: в детстве я недолюбливал этого глупого, вечно орущего младенца, потом мы часто задирали друг друга, а сейчас я чувствую, что это действительно близкий человек.

– Ты покрасилась, что ли?

– Ага. «Тёплый шоколад», – Берт проводит наманикюренными пальцами по волосам. – Красиво?

– Ну-у… Да. Коричнево так.

Сеструха шутливо закатывает глаза, указывая ладонью на моё стандартное милитари, – мол, чего ждать от армейского быдла? – а затем тащит к выходу с перрона. Однако я останавливаюсь и, в ответ на недоумевающий взгляд Берт, подтягиваю её к себе, обнимаю за талию.

– У меня самая красивая сестра в мире, – подчёркиваю каждое слово. – Я рад, что ты приехала. И «шоколад» очень красивый. Тебе идёт.

– Опять разбил любимую мамину вазу? – Берт прищуривается. – Или… Только не говори, что у тебя рак! Позвал попрощаться, что ли?

– Нет у меня ничего! – выдаю оскорблённо. – Я что, не могу сказать приятное любимой сестрёнке?

– Денег хочешь занять? – она смотрит со всё большим подозрением.

– Ой, всё. Иди уже, – отпускаю её и подпихиваю в сторону выхода.

Напоследок Берт смеряет меня взглядом. Хмыкает. Но всё же поворачивает к двери вокзала.

***

– Слушай… Странный такой вопрос… Как тебе эта квартира?

Берт, успевшая набить полный рот мармелада, скептически поднимает бровь. Прожёвывает. Запивает кофе.

– Я, конечно, тебя люблю, но жить вместе не буду.

– Да не жить! Я в смысле… Как она выглядит?

– Ну-у, – сестра изучающе оглядывает кухню. – Лаконично. В армейском таком духе, да… Вот разве что занавески нормальные.

– Нравятся?

Похвала шторам, которые выбирал Ру, неожиданно греет сердце.

– Сам, что ли, шил?

Мы обмениваемся улыбками.

– Нет, это Эрик. Я, собственно, поэтому тебя и позвал. Тут такое дело… Ну, он хотел типа порядок навести, чтобы в квартире было как-то… поуютнее. И я вот думаю – может, если какую скатерть купить…

Берт прыскает от смеха, и я оскорблённо выпаливаю:

– Да что ты ржешь!

– Всё, всё, говори.

– Я и говорю. Если, может, картину какую или полотенце новое – может, будет лучше?

– Новое полотенце – это хорошо, а то в ванной какая-то рванина висит.

– Она от предыдущих хозяев.

– Но это не повод ею вытираться. Вот я не стала и тебе не советую, времена угнетения мутантов давно прошли. Ладно. Значит, ты хочешь дизайнерских советов. Ну… Я могу составить компанию в магазине, но выбирать будешь сам.

– Откуда ж я знаю, что выбирать?

– А я откуда знаю?

Я тяжело вздыхаю и, подумав ещё, строю жалостливую морду.

– Хочешь, я тебе взятку дам? Мармеладом?

Но Берт сурово качает головой.

– Не. Я составлю список, что тут можно обновить, – полотенце там, абажур, – но решать тебе.

– В кого ты такая бессердечная?!

Она надкусывает печенье.

– Это вовсе не так сложно. Даже Эрик говорил, что тебе стоит выйти из зоны милитари-комфорта. Изучить что-то новое…

– Чего вам всем так хочется выпихнуть меня из зоны комфорта? Я и так на работе заёбываюсь, ещё эти ваши… новые горизонты.

– Давай попробуем, – закинув в рот ещё одно печенье, Берт вскакивает, убегает в прихожую и вскоре возвращается с дисплеем, который протягивает мне. – Выбирай.

На экране – два десятка разноцветных тряпочек.

После пяти минут изучения выдаю вердикт:

– Это полотенца. И они все одинакового размера.

Берт кивает поощрительно, будто я решил сложное уравнение.

– И как тогда выбрать? Наобум ткнуть?

– Какое может ему понравиться?

– Э-э-э…

Просительно смотрю на Берт, но она откидывается на спинку и складывает руки на груди.

– Это твой парень – ахуенный, между прочим. Это твоя идея – купить ему нормальное полотенце вместо этого рванья. Так что давай, подумай и скажи, какой цвет он любит. Даже я это знаю.

Ощущение такое, будто я снова в школе, учитель требует определить стихотворный размер, а я ни в зуб ногой.

Опасливо шепчу:

– Синий?..

Сестра расплывается в улыбке и, дотянувшись через стол, треплет меня по волосам.

– Во-от, можешь же! Не совсем ещё мозги себе отшиб. Ставь фильтр по синему и выбирай дальше, – она вытягивает шею и наклоняет к себе верх дисплея, чтобы тоже видеть экран. – Ультрамарин… Бледные эти вообще ни о чём… Вот, «морская волна»… Сиреневое тоже нормально… «Яйца дрозда»…

– Яиц мне не надо, своих хватает.

Берт скептически щурится:

– Как это хватает, если ты полотенца боишься? Что будет, когда до мебели дойдём?

– Мебель тоже?..

– В прихожей можно вешалку поменять, – она загибает пальцы. – Подставку для обуви, с сиденьем. Я бы предложила ещё зеркало, но не буду – начнёшь крутиться перед ним, на работу опоздаешь…

– Отличная идея! Где тут зеркала?

Пока я роюсь в поисках нужного раздела, Берт поднимается и