– Ну и срач! – выругалась детектив. – Не показывайте этот дом туристам, а то больше не приедут.

Волосы она скрепила на затылке бирюзовой резинкой, надела белые кеды и розовую толстовку с рельефной надписью «SHOP AHOY!»[30].

– Часто сюда заглядываете? – спросила она.

– Не особо, – ответил Рори. Он пытался ответить, не оправдываясь, но от этого почему-то прозвучало только хуже. – Ну, вы ведь не на каждый вызов по поводу наркоты выезжаете? К тому же почти вся химия на острове легальна, выдана про рецепту. Это таблетки. Героина я пока не видел.

– Послушайте, мне нужна информация, потому и спрашиваю. Я не добиваюсь того, чтобы вас выгнали или наказали, хотя по поводу того, что вчера произошло между вами и Воуном Робертсом, поговорить придется. Что происходит?

– А, ну, мы с Воуном… мы уже давненько знаем друг друга. Мы и любим друг друга, и ненавидим одновременно.

– Как братья, что ли?

– Даже близко нет.

– Что-то вы недоговариваете, – заметила Барб. – У вас от меня какой-то секрет. Выкладывайте. – Она скрестила руки на груди. – Предупреждаю: время десятый час утра, а я могу продержать вас тут до самой ночи. Мне терпения не занимать, я пережду кого и что угодно.

Рори чуть не закатил глаза.

– Я себя прямо пацаном чувствую.

– Такая вот у меня суперсила.

– Ну ладно, – сдался Рори и рассказал Барб о том, что было между Воуном и Лидией в расселине и как на это отреагировал Трей.

– Какая прелесть, – сказала под конец Барб. И улыбнулась. – Было бы полезно знать это вчера, когда та девушка обнаружила труп. А еще это было бы полезно знать, когда ко мне давать показания пришла вдовушка: то, что она сама об этом не упомянула, кое о чем говорит. Теперь придется снова брать Лидию Пелетье в оборот.

– Может, она и сама рассказала бы все, присутствуй на допросе я.

Когда Лидия вчера явилась в общественный центр, Барб отправила Рори домой. Стоило же ему заартачиться, как детектив сказала: «Мы оба знаем, что вам не стоит присутствовать».

Теперь она посмотрела Рори прямо в глаза:

– Что, есть еще тайны?

Тайн у Рори было хоть отбавляй. Например, сразу после допроса у Барб Лидия заявилась к нему и принялась колотить в дверь. Он не спросил, что она рассказала Барб, а она не стала говорить про Пита. Рори впустил Лидию к себе, и она прямо в одежде рухнула на его кровать. Рори же сел рядом в кресло и просидел так всю ночь. Они горевали молча, а утром он сварил кофе, который они выпили за кухонным столом. Когда позвонила Барб и попросила явиться в особняк, Рори оставил Лидию, заспанную, в лучах утреннего света, у себя дома.

Это была лучшая ночь в его жизни. И утро тоже.

– Я скажу, если в голову придет еще что-нибудь, – пообещал он Барб.

– Тогда уж говорите сразу мне.

– Слушаюсь, мэм.

Рори осмотрел комнату. Энни постаралась, устраивая себе местечко: тут было чисто, намного чище, чем в остальных частях дома, а лежанка, окруженная мебелью, напоминала печальный островок спокойствия.

Барб подцепила матрас с одного края, Рори с другого, и вместе они его перевернули. Под матрасом оказалось пусто. У стены стоял черный рюкзак. В нем Рори нашел предоплаченный телефон с севшим аккумулятором и пачку банкнот во внутреннем кармашке.

– И как еще никто не спер, – удивился он. – Надо бы зарядить мобилу, посмотреть, что в ней.

Барб кивнула в сторону комодов:

– Начинайте с того края, а я пойду с этого.

Почти все комоды оказались пусты; ящики разбухли от сырости и с трудом выдвигались. Правда, пару минут спустя Барб сказала:

– Фу, – и показала белое полотенце в желтой корке. – Я почти не сомневаюсь, что это блевотина, – сказала она, бросая тряпку в пакет для вещдоков.

Рори вообразил, как Энни на этом матрасе, в окружении грязи и незнакомцев, дерется с кем-то другим, и невольно испытал к ней сочувствие. В очередном ящике он обнаружил запас одежды, в другом – небольшую стопку книг. Когда он пролистывал экземпляр «Джен Эйр» с загнутыми уголками страниц, то из него выпало колечко из жиденьких детских волос.

– Скорее всего, волосы девочки, – сказала Барб. – Ее дочери.

Она сложила волосы в пакетик и подписала, где их нашли, а Рори пролистал еще книгу, из которой выпала кофейная карта из «Пончиков и пирога»: восемь стаканчиков зачтено.

– Осталось еще два, – сказал Рори, – и ей полагается стаканчик бесплатно.

– Давайте позаботимся, чтобы она его выпила, – сказала Барб, и тут у нее зазвонил телефон.

Она приняла вызов и вышла в коридор, но почти сразу же вернулась в комнату.

– Это патологоанатом. Следов на теле оказалось немного, но угадайте, что стало причиной смерти.

– Разве это не очевидно? У Трея из спины торчал нож.

– А вы подумайте, – попросила Барб и стала ждать.

Рори уже хотел сказать: «Колотые раны?», но Барб словно с языка у него сняла, воскликнув:

– Колотые раны! Казалось бы, что же еще? Но будь это так, я бы сказала сразу. Нет, мы не зря потратились на то, чтобы доставить сюда докторишку вертолетом. Даю еще попытку.

– Он утонул?

– Тоже неплохая догадка! Я бы и сама предположила утопление, но все не так. Не буду дальше вас мучить – все равно не догадаетесь, даже если дам вам сто попыток. Вот только когда я озвучу причину смерти, обещайте, что назовете по шкале от одного до десяти, насколько вы удивлены. По рукам?

– По рукам.

– Передоз! Оксикодоном.

– Той же дрянью, что наводнила Портленд, – сказал Рори. Она же, наверное, и убила Пита.

– Точно! Будем считать, что вы удивлены на все десять баллов. А этот особняк, получается, в центре событий.

Рори шагнул глубже в комнату. Казалось, дом вот-вот обрушится им на головы.

– Так Трей сам торчал? – спросил Рори.

– Хороший вопрос! И ответ… неопределенный, по крайней мере, если верить доку. Он говорит, что следов от инъекций не так уж и много, но есть ведь много способов принимать наркоту. Можно курить. Вдыхать. Ну, вы сами знаете… Понадобится больше тестов. Ничего необычного не замечали?

– Только что Трей – придурок.

– То, что Трей придурок, – как раз неудивительно, – сказала Барб. – Было неудивительно. Вы ведь его недолюбливали?