Они вернулись в гостиницу. Лидия к тому времени еще не пришла, и Эстер велела Оливеру найти себе пижаму, а потом помогла обоим детям приготовиться ко сну. Почитала им сказку, а когда оба заснули, сунула в карман бутылку скотча, купленного ранее в универмаге, и спустилась на первый этаж, поискала там намеки на то, куда могла уйти Лидия. Не хватало, чтобы пропал еще один человек, но Лидия оставила только записку от руки на двери пекарни: мол, закрыто на неопределенный срок «по личным причинам».

Только лишь выйдя на веранду и выдохнув облачко пара, Эстер сообразила, что оставила Кейт одну наверху. Впервые за последние несколько недель они расстались так надолго, на целых десять минут. Однако Эстер не испугалась, а испытала облегчение. Похоже, у нее еще есть шанс стать нормальной. Исцелиться. Достав из кармана бутылку и открутив крышку, она хлебнула виски прямо из горла. По телу тут же разлилось тепло. Эстер села в кресло-качалку, набрала на телефоне: «Прости» – и тут же стерла, пока ненароком не отправила сообщение Моргану.

Закрыла глаза и почти уже задремала, но тут резко выпрямилась.

– Кто здесь? – позвала она, вглядываясь во тьму.

Прислушалась. Остров спал. Шумел ветер, и мерно бились о берег волны. А еще слышны были чьи-то шаги и хруст веток. Эстер включила на телефоне фонарик и направила его на тени в саду. Там и правда кто-то шевельнулся? Слабого луча света не хватало. Эстер подумала о Воуне, пьяном и злом. Может, это он, проследил за ней?

– Трус, – сказала Эстер.

Когда она вернулась в гостиницу, маленький дом внезапно показался ей огромным и пустым, полным укромных уголков, где мог бы притаиться взломщик. Эстер нашарила в кармане визитку Рори и даже хотела позвонить ему, но потом отмахнулась от этой идеи. Мало ли, что ей послышалось… А вдруг это просто зверек, или кто-то по тропинке прошел рядом с домом, может, маньяк-убийца, а может, никто. Кейт и Оливер спали, положив между собой Себастиана. Эстер подоткнула им одеяла и оценила комнату на предмет опасности. Замка на двери не было, и Эстер подперла ее стулом, а затем легла на кровать. Очень часто по ночам ее одолевала паранойя, но тогда она не засыпала на острове вдали от дома, где сперва пропадают дети, а потом находят их мертвых отцов. Тогда Эстер понятия не имела, где Дафна, а все беды жили только у нее в голове.

Эстер резко проснулась от глубокого сна. Обостренный слух снова уловил плеск волн и шум ветра. Ветер тут выл непрестанно… А еще стонал и поскрипывал двухсотлетний домишко.

Эстер велела себе спать и не придумывать всякого, но тут дверь, щелкнув ручкой, ударилась о стул. Сперва тихонько, потом с силой. Кто-то пытался проникнуть в комнату. Эстер пошарила под одеялом и нашла крепко спящих Кейт и Оливера. Потом вызвала в памяти картину комнаты до того, как погасила в ней свет: телевизор, ковер с тесьмой, прикроватная тумбочка. Лампа.

Застонали половицы. Стул упал.

Эстер вскочила с кровати, хватая ночник и вырывая шнур из розетки. Кинулась на тень, готовая заорать…

– Стой, стой, стой!

Зажегся экран сотового, высвечивая знакомый подбородок.

Эстер выронила ночник, и тот со звоном разбившейся лампочки упал. Позади сели на кровати Кейт и Оливер.

– Ты меня напугал до усрачки, – сказала Эстер.

Она подошла к кровати и зажгла оставшийся ночник. У двери стоял, точнее, съежился, вскинув руки в оборонительной позе, Морган. На нем были джинсы и синяя флиска, а рыжая шевелюра скрывалась под вязаной шапочкой. Открыв дверь пошире, он впустил Вафлю.

– Осторожно, – предупредила Эстер. – Тут битое стекло.

Но бассет уже вскочил на кровать, обнюхал Оливера и лизнул Кейт в щеку. Девочка запищала от радости. Ну все, сна им теперь не видать, однако Эстер это почему-то не волновало. Страх и гнев куда-то пропали, и она надеялась, что обида Моргана – на все – тоже.

– Идем, – позвала она. – Втиснемся на кровати. Впятером.

Морган бросил дорожную сумку в кресло. Пощекотал Кейт, потрепал по щеке Оливера, поцеловал Эстер в губы, лег и позволил Вафле пройтись по ним всем.

– А кто этот малыш? – спросил он, кивнув на Оливера.

– Утром все объясню. А ты как сюда вообще добрался?

– С одним рыбаком из Рокленда. Слупил с меня кучу бабок.

– Блевал?

– От берега до берега.

– Хорошо потраченные деньги, значит. Ссору отложим до завтра?

Морган сбросил ботинки и шапочку на пол и лег. Эстер свернулась у него под боком.

– Это лучшее предложение за сегодня, – сказал Морган.

С Морганом Эстер познакомилась спустя полтора года после того, как они с Дафной окончили Уэллсли.

– Дафна про меня не говорила, – сказал Морган, оказавшись одним февральским днем на пороге их квартирки в Олстоне. Он не спрашивал, а утверждал. Констатировал факт.

– Я ее почти не знаю, – ответила Эстер. Это было первое, что она сказала Моргану. Ложь.

– Она звонит мне, когда попадает в беду.

– А вы кто?

Морган вошел как к себе домой и бросил дешевый бушлат на еще более дешевое кресло. Из переноски он выпустил самую паршивую кошку, какую Эстер – на тот момент – только видела, и та принялась драть когтями диван.

– Я ее брат-близнец.

– Дафна на работе, – сказала Эстер, хотя сама не видела подругу вот уже день или два, что было вовсе не странно, ведь их смены никогда не совпадали: Дафна работала в баре, а Эстер – в библиотеке Уайденера. В спальню к соседке она все же заглянула и с облегчением обнаружила там неубранную постель и горы одежды. Малейший намек на порядок вызвал бы тревогу.

– А еще она кошаков терпеть не может.

– Я учусь в Тафтс, – пояснил Морган. – Это школа для ветеринаров в Графтоне[27]. Остальная наша родня живет на юге города. Старая добрая бостонская история: папа был копом, мама – воспитательницей в детсаду. Есть еще восемь Магуайров, и почти все из них неподалеку – кинь камень, попадешь в кого-нибудь из них. Еще ни с кем не пересекались?

Все это и удивляло Эстер, и нет. К тому времени она знала Дафну уже больше пяти лет, и все эти годы, кроме них двоих, никого не было.

– Мы ни с кем не знакомимся, – сказала она. – Моя мама живет на Южном побережье.

Сказав это, она снова сама себе удивилась, ведь Морган только что узнал о ней больше кого бы то ни было, включая Дафну.

– Я и сам стараюсь избегать наших, – сказал он, – кроме Дафны. Перед ее чарами не устоять, но вы это знаете.

У Дафны было много достоинств, но очарование Эстер к ним не отнесла бы.