Ты помешал моему господину и опозорил меня перед ним. Чтобы вернуть себе честь, я должна была убить тебя. Но долг… Ты спас меня, – угрюмо сказала она. – Мы чтим кровный долг. Жизнь за жизнь.

– Я…

– Прощай, Эжен.

Ее обнаженное тело с ужасающей скоростью изменилось – вытянулись конечности, удлинилась морда, клацнула страшная пасть.

Асира, белоснежный ликарилас, огромным прыжком вскочила на валун и спрыгнула вниз.

Я с ужасом услышал крики.

Кристен!

Я вскочил, а затем со стоном покачнулся. Раны, нанесенные Асирой, болели и кровоточили. Сжав зубы и ухватившись за валун, я захромал, огибая его, но, сделав пару шагов, поскользнулся и рухнул вниз. Руки погрузились в склизкое и мокрое месиво.

Я смотрел на то, что осталось от Каро, и не мог отвести взгляд.

Асира жива, а Каро, мой друг и верный брат по оружию, мертв.

Я поднес руки к лицу.

Окрашенные в кровь, жидкую, свежую, только что пролитую. Дурной запах достиг ноздрей, меня стало рвать так, как никогда не рвало.

Сердце отозвалось ударами, гулкими, в голове бешеный барабанщик отбивал ритмом единственное слово:

«Убийца».

Они все были правы, называя меня убийцей.

Я утер рвоту, размазывая желчь и кровь по лицу, проглотил слезы и встал. Медленно обогнул валун и услышал рев далеко наверху.

С неба пикировал дракон. Совсем небольшой, в свете луны его чешуя отливала изумрудно-серым цветом.

Кристен стояла посередине дороги и кричала, направив меч на Асиру. Я подобрал клинок, валявшийся рядом, и, тяжело дыша, оперся на него, не в силах сделать еще хоть шаг.

Тела стражей, имперцев и некромантов усеивали дорогу. Живые продолжали отчаянно сражаться, но некромантов стало заметно меньше. Их больше не защищали шаманы.

Ликарилас, чья белая шерсть промокла от чужой крови, прыгала, уворачиваясь от стрел, а затем резко рванула почти параллельно земле по каменной стене и приземлилась возле мужчины с рогами, разорвав круг из некромантов.

Дракон накрыл ее.

Ликарилас увернулась от драконьей лапы, но земля под ней треснула, и корни опутали Асиру. Она яростно кусалась, изворачивалась, рвала и рвала растения, но их становилось все больше. Мужчину задели корни, и он начал разрубать их мечом.

Дракон набрал высоту и, тенью промелькнув в небе, устремился на Асиру, прижатую к земле.

Я молча смотрел на это.

Мужчина с рогами яростно взревел и шагнул к Асире – как раз в тот момент, когда дракон, раскрыв пасть, хотел вонзить ее в ликариласа. Стоявший рядом с ним имперец закричал:

– Винсент, не надо!

Голова дракона, клацая зубами, отлетела. Кровь веером брызнула, накрыв принца – теперь я узнал его. Тело перекувыркнулось и с чудовищным грохотом врезалось в скалу позади мужчины. Всадник, восседавший на драконе, успел спрыгнуть и теперь горестно выл, упав на колени перед телом дракона.

Корни отпустили Асиру, и она, подхватив тяжело дышавшего принца, запрыгала по скалам, пока не скрылась за гребнем.

Я не мог больше держаться на ногах и осел на землю.

Беспамятство не накрыло меня. Некромантов добили, всех лучников – таррванийцев – сняли, только безутешный крик дитто продолжал подниматься в небо.

Связанные душами, так говорили про дитто.

Невыносимой болью отзывалась смерть дракона в их сердцах. Словно кусок тела отрезали тупым ножом. Для опытных и старых дитто это не было страшным испытанием. Но этот точно молод. Его дракон был совсем крохой – по меркам драконов. Почему он вообще служил на границе?

Теперь часть его души умерла вместе с драконом.

Кристен, совсем недавно стоявшая на дороге, подбежала и аккуратно спросила:

– Ты как?

Я улыбнулся:

– Я в порядке, Кристен.

На ее лице отразилась странная гамма эмоций: от встревоженного недоумения до страшной злости.

– Что она с тобой сделала?

Я расхохотался. Хохот сотрясал меня, дрожью поднимаясь изнутри, хохот неудержимым фонтаном рвался из меня. Я поднял руки и утер навернувшиеся слезы. Посмотрел на руки и опять стал хохотать.

Резкая пощечина заставила меня зашипеть и возмутиться:

– Кристен, ты что?!

Она сидела передо мной на корточках и смотрела прямо в глаза.

– Эжен де Мораладье, приди в себя. Приказываю как командир. Давай же!

Она опять хлопнула меня по щеке, но уже другой.

Боль отрезвила.

– Каро погиб, – прошептал я. – Он хотел убить ее. Мой упир не сработал. Я предупредил ее, и… она разорвала его на куски.

Кристен долго глядела на меня, а затем встала и прошла за валун.

Она вернулась, а на лице пролегла тень.

– Ты весь в крови. Сначала тебя, как и всех раненых, подлатают хайфо, а потом мы отправимся на поиски принца. Она не могла уйти далеко, – жестко сказала командир. – Эй! Хайфо сюда!

От группы, обходившей трупы, отбежала девушка и бросилась ко мне, на ходу доставая что-то из сумки на поясе.

Я узнал ее. Юная Айни, только два года как прошедшая обучение. Но талантливая настолько, что ее отправляли даже на опасные миссии.

Она захлопотала надо мной, накладывая снимающие боль мази. Сильный запах трав ударил мне в лицо.

Я умолчал о том, что меня исцелила кровь Асиры. Что я умирал, а потом обменял жизнь Каро на свою.

– Убийца, – раздался голос Кристен.

Я вздрогнул.

– Она убийца, и мы найдем ее, Эжен.

Плач дитто стих. Стражи добивали некромантов, милосердно даруя им быструю смерть.

Смерть Каро, верного стража, потрясла меня. Но вместе с горечью пришла и другая мысль.

Я не хотел, чтобы Асиру нашли.

Глава 18

Твой источник никогда не должен быть пуст.

Из наставлений дитто

926 год правления Астраэля Фуркаго.

Второй месяц после сезона дождей

Винсент

Рыжий мальчик напротив меня ухмылялся.

Ему не давали покоя рога, о чем он и изволил объявить рано утром на завтраке, проходя мимо. После тренировки он и еще трое отпрысков из знатных домов – а других здесь и не было – выгнали из конюшни прислугу и затолкали меня в пустое стойло. Лошади тревожно ржали.

В отдаленной Академии сходили на нет любые дворцовые правила. И сейчас задиры хотели оказать особую честь бесполезному принцу. Император, мой отец, правил почти вечность. Дома слушались его безоговорочно. Но не из уважения.

Из страха.

Только встретившись с теми, кто не подлизывался к моему отцу или матери, я понял, насколько одинок.

Сейю приставила мать. Густаво преподавал из-за отца.

А кто хотел со мной общаться только потому, что я это я?

– Фу, ну и мерзость. Твоя мать, что, спала с козлом?

Я сжал кулаки и твердо посмотрел в глаза задире. Терпеть и отвечать вежливо.