– Можно. Но ваша мать мертва.

Мертва.

Сердце никак не отозвалось на это. Не пропустило удар, не сжалось от боли. После всей выжигающей чувства и эмоции ярости, правды, что открыл мне дядя… я не чувствовал ничего.

Чтобы чувствовать горечь утраты, нужно сперва овладеть этим.

Но я даже не был с ней знаком.

– Отец любил ее?

Принц Костераль посмотрел мне прямо в глаза:

– Ты хочешь услышать правду или утешающую ложь?

Я отвел взгляд, не в силах выдержать печаль, проскользнувшую на лице дяди. Старуха Нурт причмокнула и дотронулась до моей руки. Ее шершавая кожа, твердая ладонь стали единственным теплом, которое я почувствовал в этой пещере.

Почему-то я ощущал расположение к дяде. Этот человек не внушал мне ни страха, ни ненависти, хотя на уроках истории учитель понижал голос, произнося его имя. Страшный опальный принц, друг восставшего против отца Александра.

– Верь мне, Винсент, – произнес дядя.

Его голос звучал спокойно, но уверенно. Как у того, кто говорит правду. Как у того, за кем стоит власть. Отец говорил со мной так же.

И мне хотелось верить принцу Костералю. Хоть кому-то.

Вздохнув, я расслабил руку.

Старуха, хихикнув, прошамкала:

– Забираю, забираю, забираю!

Весь гнев, державший меня несколько лет, искра, тлеющая глубоко внутри, истончившись, погасла.

Я впервые почувствовал тишину, пробравшую меня до глубины души. Глаза стали горячими, мокрыми, и по щекам потекли слезы. Что-то, жившее со мной с рождения, куском гнилого мяса отодралось от тела, оставив кровоточащую рану.

Принц Костераль ждал, когда я перестану плакать. Он не смотрел, давая время успокоиться.

А потом ласково сказал:

– Время вышло, принц Винсент. Пора вернуть вас, иначе мне выдвинут серьезные обвинения.

Дядя отвернулся и начертил рукой круг. Столб пламени вспыхнул, отражаясь в белых зрачках Нурт.

– И что же я скажу тем, кто найдет меня?

– Ах да. – Дядя посмотрел на потолок пещеры. – Не рассказывайте о нашей встрече, прошу. Братец не любит звук моего имени.

– Но…

– Я позабочусь о том, чтобы все подумали, что вы героически сражались и смогли сбежать из рук врага.

Костераль повернулся. В его глазах плясали искры, а уголки губ изогнулись в улыбке. Он сжал ладонь в кулак, из него брызнул огонь.

– Поспи немного.

– Чт…

А потом тьма накрыла меня во второй раз.

Глава 19

Сражаясь с оссаклом, считай шаги. Больше – можно. Но меньше – никогда.

Из походных записей Эжена де Мораладье

926 год правления Астраэля Фуркаго.

Второй месяц после сезона дождей.

Дом Нурд – дворец Алого заката

Сейя

Этот обрюзгший отвратительный аристократишка действовал мне на нервы с самого начала пути.

В первый день он вволю трахал молодых девиц, пока они не начали болезненно стонать. Аджит говорил с ним холодно, когда тот выходил поссать или пожрать к костру. Я смазывала меч, думая о том, как с удовольствием всажу клинок в это рыхлое тело.

Всего дважды в жизни я хотела убить таких слюнтяев. Смотрящих свысока, отдающих команды с презрительной улыбкой, тянущих свои липкие ладошки к тем, кто ниже их.

Воспоминание о смерти первого вызвало приятные эмоции. Убийцей была не я, но мысль о его похолодевшем теле, лежащем среди таких же мертвецов, неизменно радовала меня.

Реджинальд, тебе место было на свалке. Собачья смерть от руки собственного капитана – разве не смешно?

Затем господин решил воспротивиться плану Аджита и Его Высочества. «Не поеду с девкой!» «Никто не посмеет напасть на лендлорда!» «Да как вы можете отправить меня одного!»

Аджит в красках описал, что с ним сделают некроманты, если поймают. И душу вынут, и косточки заберут для своих ритуалов.

Я посмеялась, увидев его покрасневшее лицо. «Лендлорд станет свиньей на жертвенном столе некромантов, – вот что ему сквозь зубы ответил Аджит. – И никакие богатства не помогут выкупить его душу у смерти». Толстяк стал заискивающе просить помощи у принца, но оба были непреклонны. Его Высочество на карте показал мне дорогу.

Так и получилось, что я, молча глотающие слезы девчонки и этот аристократишка ехали другим путем. Главе дома пришлось покинуть экипаж и сесть в непривычное седло. Вместо Ортаса сел Аджит, чтобы стать приманкой для некромантов. Глава жаловался, охал и в сотый раз просил воды и передышки. Из-за его нытья мы продвигались крайне медленно.

Он явно не понимал, какая опасность ему грозит и что сделали Аджит с принцем. Эти территории были далеки от центра, все ресурсы уходили на войну, налоги в который раз подняли. Опасны были не только некроманты, но и простые люди, проживавшие здесь.

Лошадь тихонько заржала. Я похлопала ее по шее и ласково погладила. Умная тварь послушно несла меня вперед, обходя все неровности на разбитой дороге. Это был старый тракт, проложенный тысячи лет назад. Им давно не пользовались, так что рытвин хватало.

– Безродная девка, принеси-ка мне тех фруктов.

Ортас указывал на яркие розовые плоды, вдоволь растущие на деревьях возле дороги.

– Ваша светлость, они ядовиты.

– Ты не слышишь? Быстро!

– Ваша светлость, это артизуанский плод, также называемый раз-два-три. Достаточно досчитать до трех после одного маленького кусочка, чтобы у вас перестали работать дыхательные пути. Медленная смерть от удушья – вот что вас ждет.

Лендлорд покраснел и вырвался на лошади вперед. Две темноволосые малютки, ехавшие позади меня, захихикали, но так, чтобы их не слышал лендлорд. Я улыбнулась девчонкам, и они зарделись.

Приятно осадить старых идиотов.

Через два дня пути мы без происшествий достигли замка. Никто не нападал на нас. Никто не пытался убить старика или захватить в плен.

Как-то хреново это выглядело и дурно воняло.

Мне пришлось задержаться в замке еще на пять дней, чтобы изучить все решения и поставить императорскую печать, которую доверил мне Винсент, на соглашениях. Тревога грызла изнутри.

Я провела восемь лет подле принца, шпионя на императрицу. Гребаные восемь лет потратила, чтобы завоевать его доверие. Следила, вынюхивала, глядела вовсю. Я доносила ей только то, что не вредило принцу. А все остальное утаивала. Слухов про императрицу становилось все больше, и я понимала, что ее власть не продлится вечно. С тех пор как переменился баланс сил, стало выгоднее находиться подле потенциального наследничка.

Пять лет мне пришлось отираться в храме Эарта, изображая фанатичку, но только там за мной не стали бы следить. А потом в городе прошел слух, что скоро Ее Величество посетит и окропит святостью дитто провинцию. Я сделала все, чтобы императрица запомнила меня.

Подстроила нападение на нее в храме