для интерпретаторов последующих поколений. Р. Йоханан утверждает, что Йеойаким вытатуировал на члене идола, а р. Элиезер – что Имя Божье, дабы посильнее оскорбить Бога Израилева. А ведь мудрецы никогда не ошибаются! Как решить это, казалось бы, противоречие? Напрашивается очевидный вывод: какой-то древний неизвестный мастер тату (очевидно, высококлассный) ухитрился вытатуировать на члене Йеойакима сразу два образа! А вот зачем такую сложную концепцию-комбинацию из идола и Бога понадобилось Йеойакиму воспроизвести на своем члене, предстоит решить современным мистикам и каббалистам. Увы, я и в малейшей степени не способен так глубоко проникать в замысел вселенского Зла.

Но есть еще более интригующая загадка: Йеойакима мудрецы-таннаим не включили в список царей-злодеев, которые лишены будущей жизни! И на вопрос «Почему?!» р. Рава бар Мари ответил прямо: «Мне неизвестны какие-либо объяснения по этому поводу»[731]. Хотя в другом месте говорится, что он таки не попал в лучший мир[732].

Так где сейчас Йеойаким? Тайна осталась покрытой мраком. Кажется, что-то еще было такого в Йеойакиме, о чем мы не знаем.

И почему-то холодные мурашки поползли по моей коже…

◾ Мудрый глас из могилы

Коснемся еще одного запрета – некромантии, вопрошания мертвецов на разные актуальные темы, который приводится в самом конце главы (Ваикра 20:27): «Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их».

Однако, вопреки строгому запрету и угрозам Торы, а также порицаниям отдельных мудрецов, некромантия широко практиковалась нашими предками. Впрочем, во-первых, много самих мудрецов горячо верило в некромантию, а во-вторых, порицание носило вполне мягкий характер, ибо отсылало за наказанием грешников к Богу, а не к людям, – а к Богу, как известно, попадешь не сразу.

Так вот, мудрецы тщательно описали процесс некромантии (Ваикра 20:6)[733]. В Мишне был высказан тезис, что вызывающие мертвецов (или духов мертвецов) делятся на два типа: некроманта («ов»), у которого мертвец вещает из подмышки или суставов, и колдуна («йидеони»), который кладет в рот кость некоего существа «йедуа»[734] (оно же «адней хасаде»[735]), и вещает эта кость. Правда, для этого мудрецам пришлось провести дискуссию на предмет того, почему в другой мишне различий между двумя типами не делается[736]. Раши и Маймонид разошлись в зоологической классификации существа – первый считал его хищным зверем, а второй – птицей.

Впрочем, на тезис о подмышке и суставах тут же последовало возражение: раз у пророка сказано «И будешь унижен, из земли говорить будешь, и снизу, из праха, выйдет речь твоя, и как голос мертвого (ов) из земли будет голос твой» (Йешаягу 29:4), то из слов «как ов из земли будет голос твой» следует, что мертвый, вызванный для разговора, на самом деле разговаривает из могилы! На что последовало ответное возражение: дух выпрыгнул из земли и уселся в суставах или подмышкой у некроманта. Но тут вспомнили о колдунье, которая видела дух Шмуэля, поднимающийся непосредственно из земли (Шмуэль Алеф 28:12–13). На это последовал твердый ответ, уже без всяких обоснований: нет, Шмуэль разместился в ее суставах и вещал оттуда.

Теперь поговорим об одной из категорий, представляющих особый интерес с точки зрения благочестия покойников. В ней представлены два типа некромантов. Один – этот тот, который беседует с вылезшим из земли черепом покойника – вроде Гамлета, опрашивающего череп Йорика. Другой тип некроманта – это тот, который колдовством на своем члене вызывает дух покойника (Раши пишет, что некромант сажает покойника на свой член[737]) и потом задает интересующие его вопросы. А вот дальше самое интересное.

В первом случае, утверждают мудрецы, покойник вылезает из земли естественным образом, головой вверх, и поэтому с черепом можно беседовать по субботам. А вот тот, которого усаживают на член, вылезает из земли вверх ногами, поэтому с ним можно беседовать только по будним дням, а не по субботам. Именно на это обстоятельство ссылался великий р. Акива[738], когда объяснял малограмотному римскому наместнику Тинеусу Руфусу признаки субботы: как раз в субботу колдун не может вызвать мертвого и усадить его на свой член.

Очевидно, по мнению мудрецов, вылезание черепа из земли не является работой, а вылезание вверх ногами является. Во втором случае напрашивается объяснение, что покойнику приходится работать ногами, чтобы разрыхлить землю и вылезти. Но почему череп, пробивающий слой земли, не совершает работу? Неясно.

Кстати, к другим несомненным признакам субботы р. Акива, между прочим, отнес следующие: в субботу река Саббатион останавливается; из геенны во все дни недели, кроме субботы, идет дым – а вот в субботу дыма нет, ибо в этот день ад отдыхает, давая отдых и грешникам[739].

Так что мы в субботу, друзья, будем отдыхать и в будущей жизни.

Эмойр

◾ Об оптимальном размере поводка

В главе Эмойр перечисляются важные законы из разных сфер, в т. ч. и многочисленные требования к священникам, жертвенным животным и обычным гражданам, желающим посетить святилище – скинию или будущий Храм. Здесь рассказывается о видах «нечистоты» (прикосновение к трупам людей и животных, к насекомым, к менструирующей женщине, истечение семени). Если человек осквернился, он становится «тамей» – это слово обычно переводится как «нечистый». Священникам «тамей» категорически запрещается приступать к жертвеннику и совершать жертвоприношения, а пребывающим в нечистоте широким массам запрещено входить в святилище – скинию или будущий Храм (Ваикра 21:1–22:8). Сначала все они должны очиститься. И, между прочим, в настоящее время такое очищение очень проблематично, ибо носит специальный характер, о чем мы поговорим в главе «Хукат». Впрочем, и Храма тоже давно нет.

«Тамей» человек может стать по самым разным причинам, которые и перечисляются в главе. Для чего понадобились эти законы, запрещающие «тамей» посещать святилище?

Казалось бы, ответ очевиден. Обычное объяснение состоит в том, что пространство святилища и акт жертвоприношения сакральны, что там требуется особая физическая и духовная чистота. Но великий Маймонид, большой любитель историко-антропологического подхода, дает иное разъяснение[740]: человеку, по убожеству его, необходим религиозный культ, регулирующий его жизнь, – он ведь уже привык к языческим ритуалам. При этом если уж гражданин дорвался до чего-то, то его оттуда силком не вытащишь. Он и будет бесконечно тратить время, силы и деньги, не вылезая из Храма, наподобие язычников – вместо того чтобы совершенствовать себя и общество. Святилище-то должно быть «возведено в сердцах», по Маймониду. Поэтому, чтобы ограничить пребывание человека в святилище, Тора предписала многочисленные сдерживающие правила