и полный книг стеллаж. Я нигде не видел столько книжных магазинов, где полы устланы коврами.

Дома здесь старые, но магазины в них, торгующие старыми книгами, новы, и беспорядок в них четко продуман: это ретроспектакль в декорациях винтажной архитектуры. Двухэтажный Librairie du Donjon с украшенной металлическими скульптурами теплицей, расположенный близ сада пресвитерия, – один из самых красивых из виденных мною книжных. Тем не менее сложно забыть, что это место, где осуществляется туристическая программа. Что Бешерель – это книжный парк развлечений. Движение, обращенное вспять: в разгар экономического кризиса библиотека со своими игровыми комнатами и видеотеками – живее всех живых; а книжный магазин в попытках выжить, напротив, превращается в музей.

Или исчезает: я только что узнал из интернета, что Boekehuis закрылся в январе 2012 года.

Если за точку отсчета брать Барселону, многие книжные магазины находятся на краю света. И все они без исключения находятся в мире, который, пусть очень-очень медленно, но движется к своему концу.

К тому же, помните, Риегаль, сколько охотников вызвалось на предложение морского начальства ехать на «маяк на краю света» в качестве сторожей?

Жюль Верн. «Маяк на краю света»[89]

12. Спектакль должен продолжаться

Таким образом, и по сей день главной целью спектакля остается превратить всех стукачей в революционеров, а всех революционеров – в агентов охранки.

Ги Дебор. «Комментарии к “Обществу спектакля”»[90]

В Венеции я тоже чувствовал, что приближается конец одного из многих миров, называемых нами миром. Дело было в начале декабря, и волны прилива каждый день превращали площадь Святого Марка в озеро, опоясанное сдвоенными колоннами, в лагуну, по которой бродили туристы в резиновых сапогах, а ножки металлических столиков, отражаясь в воде, казались ногами цапель. Это был подходящий момент, чтобы заглянуть в магазин Acqua Alta, стараниями Луиджи Фриццо ставший одним из самых фотографируемых книжных мира: с длинной гондолой в центре, множеством букинистических изданий и боковым помещением, которое затопляется несколько раз в году. Настеленные доски позволили мне сфотографировать этот пол, затопленный приливом, часть дрейфующего города. С лестницы из книг, сооруженной Фриццо на террасе, передо мной открылся панорамный вид на канал. Acqua Alta – не просто книжный: это открытки и плакаты; это компания котов; это склад лодок и ванн, набитых книгами и журналами; это место, где можно поболтать с дружелюбными венецианцами, приходящими сюда ради общения с туристами; это – наконец и в первую очередь – туристическая достопримечательность. Вывеска на двери приветствует тебя в «most beautiful Bookshop in the World»[91]. Когда ты выходишь, перед глазами у тебя стоят фотографии и ты покупаешь книгу, календарь, открытку, может быть, какую-нибудь историю города или путевые записки его знаменитых гостей, тем самым оплачивая входной билет в музей.

Есть много красивых традиционных книжных, не попавших в туристические маршруты или устоявших перед сладкоголосыми сиренами туризма. Например, у лондонского John Sandoe Books есть все, чего может пожелать любитель фотографии: его фасад объединяет три здания XVIII века в единый живописный ансамбль с витринами темного дерева, стекла которых отражают облака. Его трехуровневый интерьер, где на столах и в выдвижных стеллажах расположены двадцать тысяч томов, а на поэтический и детский чердак ведут лестницы, полон уголков, идеально подходящих для того, чтобы твоя фотокамера изрешетила их своими мегапикселями. Но у этого необыкновенного пространства есть душа. Я понял это лишь тогда, когда собрался уходить, пролистав множество книг и не решившись купить ни одну из них. По своему обыкновению я спросил на кассе, есть ли у них что-нибудь об истории этого книжного. Тогда Джонни де Фальбе – как я унал позднее, он работает там с 1986 года и, кроме того, пишет романы – начал творить волшебство. В качестве приманки он подарил мне прекрасно изданный буклет – «The Sandoe Bag. Альманах к 50-летнему юбилею». Пролистав его, я обратил внимание на книжечку за его спиной, не замеченную прежде, – «Протоколы букинистических магазинов» Дэвида Мейсона, ее я купил за пять фунтов. Мы заговорили о ее авторе, канадском книготорговце, и вдруг де Фальбе, как всякий уважающий себя волшебник, исчез и вновь появился, держа в руках «Переплетчик Папы» – только что привезенные из Онтарио воспоминания Мейсона. В них он рассказывает, что, перед тем как стать одним из великих книготорговцев Северной Америки, он жил в гостинице Beat, а в соседней комнате остервенело стучал по клавишам печатной машинки Берроуз, так что Мейсон неоднократно искал прибежище в Shakespeare and Company Уитмена. Когда он вернулся в Канаду, в его душе зародилось желание стать книготорговцем. Какой-нибудь час назад я и не подозревал, что хочу приобрести эту книгу, а теперь охотно купил ее за двадцать пять фунтов. А из Acqua Alta я, напротив, вышел без покупок.

В кафетерии книжного Laie на улице Пау-Кларис в Барселоне есть две фотографии первоначального Shakespeare and Company: на одной изображен фасад, на другой – само помещение, где Джойс, сидя за столом, общается со своими издательницами. На стене справа, над потухшим камином, видны десятки портретов писателей. Это пинакотека в миниатюре, краткое изложение истории литературы, алтарь идола словесности. Монье так говорит о La Maison des Amis des Livres: «Это был книжный, совершенно не похожий на магазин, хотя мы и не думали его таким делать: мы и представить не могли, что со временем нас начнут так хвалить за то, что нам казалось временными решениями и импровизацией». Сильвия Бич купила диваны для своего книжного на блошином рынке; Уитмен впоследствии приобрел свои диваны там же (кто знает, быть может, те же самые). Стелофф привезла на телеге, запряженной лошадьми, четыре шкафа и совсем немного книг. Когда такой небрежный, казалось бы, подход существует на протяжении десятилетий, он становится отличительной чертой стиля и отчасти меткой. Потому что суть туризма – молва, и классическому книжному с его патиной старины должен быть присущ некий кажущийся беспорядок, наслоения, связывающие его с тем, что принято отождествлять с Великой Традицией Знания: это мнимый хаос, структура которого обнажается постепенно. При входе в Acqua Alta можно найти и книги местных издательств; по мере того как проникаешь в различные комнаты, прорываясь сквозь пестроту и пыль, ты постепенно расшифровываешь систему классификации, от которой не может быть свободен ни один книжный.

Как и Acqua Alta, первоначальный Bertrand, Lello, Librería de Ávila, City Lights, Librairie des