В проекте барселонского книжного La Central можно, вероятно, усматривать переход основных тенденций последней четверти ХХ века к тенденции века XXI – разумеется, если мы не будем забывать о важности особенного. Первый магазин в рамках проекта был открыт на улице Майорка в 1996 году и по дизайну напоминал книжные, которые я только что перечислил: уютный, соразмерный человеку. La Central del Raval – второй магазин, открывшийся в 2003 году, – напротив, созвучен Selexyz и Ateneo Grand Splendid: здесь часовню Милосердия XVIII века превратили в книжное пространство, при этом сохранив ее изначальный архитектурный облик, а значит, и ее монументальность, высокие потолки, на фоне которых человек кажется маленьким. Но есть в нем монашеская строгость, чувство меры, исчезнувшее в том, что можно было бы рассматривать как третью фазу проекта: мадридский La Central de Callao открылся в 2012 году в полностью перестроенном особняке начала прошлого века, где были сохранены деревянная лестница, несущие кирпичные стены, глиняные и деревянные потолки, цементная плитка и даже расписанная часовня, а к ним, помимо полок и тысяч книг, добавились ресторан, бар и постоянная выставка самых разных предметов, связанных с чтением напрямую или опосредованно, как то: тетради, лампы, сумки или чашки. Хотя потолки каждого из трех этажей довольно низкие, очень высокий внутренний дворик с его монументальной словесной головоломкой вписывает пространство в одну из ключевых тенденций нашего века: величие, позволяющее книжному магазину конкурировать с прочими образцами современной архитектуры.

Жизненный путь Антонио Рамиреса, одного из владельцев La Central de Callao, похож на тот, что проделал Боланьо: уроженец Колумбии, Рамирес начал заниматься книжным делом в магазинах Мехико и отточил полученные навыки в парижском La Hune и барселонском Laie, прежде чем открыть собственное дело. Вскоре после открытия магазина он опубликовал вместе с Мартой Рамонедой и Марибель Гирао статью под названием «Как представить книжный будущего». В ней авторы утверждают:

Быть может, это возможно только в том случае, если мы поместим себя в его незаменимое измерение: в культурную плотность, заключенную в материальности бумажной книги; вернее, если мы помыслим книжный как реальное пространство для настоящих встреч живых людей с материальными предметами, наделенными особым обликом, весом и уникальной формой, в конкретный момент.

И далее перечисляются характеристики этого пространства будущего, которое уже должно быть, пусть и частично, настоящим. Рамирес говорит об архитектуре, приносящей удовольствие и вызывающей эмоции, упраздняющей любые преграды между читателем и книгой и выстраивающей обоснованную иерархию предложения. Об архитектуре, где продавец книг выступает в роли хореографа, метеоролога, сверхчитателя или посредника и располагает действенными инструментами эмоционального воздействия на читателя, чтобы побудить его сделать выбор, который принесет ему наибольшее удовольствие. Акцент на сумме конкретных физических переживаний созвучен той архитектуре и дизайну, что мы видим в La Central de Callao, где зрелищность ведет диалог с откровенностью, где новизна дополняется глубиной, где жажда соприкосновения с бумагой или картоном перекликается с голодом в ресторане или баре. В отличие от других больших книжных нашего времени, этот расположен в самом центре города, средоточии людских потоков, и прямо конкурирует с Fnac или с El Corte Inglés, но в отличие от них, лишенных архитектурной изюминки, вполне может превратиться в достопримечательность, если его монументальность и живописность впишутся в тенденцию мировых туристических маршрутов.

Деление книжных сетей на те, что уважают характер принимающего их пространства, и те, что навязывают единый дизайн всем своим филиалам, становится расплывчатым, когда мы говорим о двух мексиканских сетях: книжных Фонда экономической культуры и книжных El Péndulo. Книжные магазины Фонда представляют собой латиноамериканскую сеть с такими по-южному зрелищными магазинами, как тот, который был открыт при культурном центре имени Габриэля Гарсии Маркеса в Боготе в 2008 году (его площадь составляет тысячу двести квадратных метров), или тот, на несколько метров меньше, что появился два года спустя при культурном центре Belle Époque в Мехико. Если первый из них, как и комплекс, частью которого он является, был создан с нуля архитектором Рохелио Сальмоной в самом центре колумбийской столицы, то магазин Rosario Castellanos появился в результате перестройки Lido, кинотеатра, типичного для сороковых годов, которую осуществил Теодоро Гонсалес де Леон. Он напоминает белоснежный неф кафедрального собора, где стеллажи и диваны расставлены в форме иероглифа, означающего фараона. Потолок покрыт растительным орнаментом работы голландского художника Яна Хендрикса. Разумеется, внутри есть и кафе, но оно занимает минимальное пространство.

В первом магазине сети El Péndulo, открытом в районе Ла-Кондеса в девяностых годах, напротив, очевидно слияние книжного и кафе, смешение концертного зала с литературной школой – тенденция, распространившаяся в те годы в западном мире и предвосхитившая реакцию книжных магазинов на цифровую угрозу. Слово «cafebrería» («кафекнижный») стало символом этого смешения. Книжный как место встреч, проведения деловых совещаний, частных уроков, мероприятий в утонченном мексиканском антураже (скатерти, растения). С течением времени появилось шесть магазинов, придерживающихся единого стиля, хотя каждый из них имеет свою изюминку. В магазине в Поланко, например, ресторан, книжный и бар занимают практически равное по количеству квадратных метров пространство, хотя именно на книжные стеллажи возложена задача соткать единую нить, задать тон, создать гармонию между отделами музыки, кино, телесериалов, книг по искусству… В книжном, расположенном в Колония-Рома, эту связующую функцию выполняет стена в глубине помещения, превращенная в исполинский заполненный книгами стеллаж, который идет вдоль лестниц до второго этажа и террасы и напоминает вертикальные сады Патрика Бланка. В El Péndulo del Sur отблески современного искусства играют на огромном фиолетовом плафоне. В магазине в Санта-Фе мы обнаруживаем настенную живопись, напоминающую Миро и искусство доколумбовой эпохи. Общий корпоративный образ лишь подчеркивает особенности конкретного дизайна – не просто классные, но еще и запоминающиеся.

Нет сомнений в том, что книжный больших размеров – важная тенденция нашего времени, связанная с инсталляцией и другими атрибутами дизайна и современного искусства, для которых важны большие площади: стены и особенно потолки. В последнее время подобные проекты появились, помимо Буэнос-Айреса, Маастрихта, Мадрида или Мехико, в Соединенных Штатах, Португалии, Италии, Бельгии и Китае. В лос-анджелесском The Last Bookstore, занимающем бывшее здание банка, сохранена огромная оригинальная колоннада, стойки сделаны исключительно из книг, а над всем пространством парит статуя большой рыбы, также изготовленная из сотен томов. Под крышей старого фабричного цеха в лиссабонском районе Алькантара, где расположился Ler Devagar и где хранится целое, хотя и изъеденное ржавчиной,