при наличии общих координат, ценна разнота поисков. В конце концов, творческое начало — а это ведь и есть начало культуры — рождается именно из многообразия.

Интернет таки сильно потеснил кино, театр, книги?

Если уж кто смотрит и читает, так это, конечно, по преимуществу молодежь — правда, скорее крупных и крупнейших городов, там ведь и возможности больше. Впрочем, интернет в принципе вездесущ и дотягивается сегодня не только в грады, но и в веси, и молодежь многократно активней смотрит и скачивает фильмы, пользуясь глобальной сетью, равно как намного чаще других читает и скачивает печатные тексты, опять-таки из сети. Кстати, те, кто постоянно пользуются сетью как читатели и зрители, активнее ходят в кинотеатры и библиотеки, чаще читают традиционные «бумажные» издания.

Но практически все группы россиян, кроме самых молодых, стали, по их собственным оценкам, читать меньше.

Не просто меньше! Пока издатели и критики дискутировали о том, убьют ли ридеры и прочие «электронные носители» печатную книгу, масса народу вообще перестала читать. Мои не связанные профессионально с литературой подруги если что и читают, то только сказки — детям и внукам. Уже в начале двухтысячных это не удивляло, но еще лет пять назад было вроде как неловко в этом признаваться.

Теперь — легко. Я почему спросила о культуре — в вашем же «Вестнике общественного мнения» года полтора назад была очень интересная статья Любови Борусяк[16]. Чтобы было понятно читателям — о чем там речь. Она анализирует форумы популярного интернет-портала, где молодые родители — главным образом женщины лет 30–40, высокообразованные, как она пишет, обеспеченные представительницы среднего класса, в основном москвички, — обсуждают воспитание детей. Сами они по большей части чтением не заморачиваются, если просят посоветовать что-нибудь почитать, то исключительно «ненапряжное». И тут-то, мне кажется, уже нет ничего неожиданного — современные обеспеченные молодые москвички, кроме рутинных служебных и домашних забот, находят для себя столько увлекательных занятий: походы к косметичке, спа-салоны, фитнес, шопинг, переписка в «Одноклассниках»… Другое дело — дети. Проблема чтения — это проблема школьников, подростков. Из нескольких тысяч постов и комментариев Любовь Борусяк выудила считаные, посвященные чтению. Вывод: детское чтение и нечтение уже не повод для переживаний и рефлексии. «Книга — это необходимая в обучении вещь, но не вызывающая интереса и эмоциональных реакций». Если какая-нибудь хранительница «старой интеллигентской системы ценностей» хватается за голову: ребенок не читает! вырастет тупицей! что делать? — ее тут же успокаивают: мой тоже не читал, попадутся комиксы интересные — устанешь покупать (то есть что читать — не важно, важен процесс) — или совсем радикально: не читает — и не надо, пусть слушает аудиокниги, кино или мультики смотрит, «ты что, не понимаешь, это советское воспитание в тебе говорит?». И приводят в пример своих друзей, родственников, мужей — людей высокой культуры — они ничего не читают, но «являются исключительно интересными, внутренне богатыми и просто обеспеченными людьми, душой компании». У меня в голове образ высококультурного нечитающего человека пока как-то не укладывается. Нет, конечно, с другой стороны, бывают же люди, лишенные музыкального слуха, а в авангардной музыке и живописи так просто большинство не разбирается, но это не делает автоматически некультурными людьми. Но все же чтение — это такая основа основ современной культуры (не только русской, в течение веков литературоцентричной, но в целом — вербальной, в начале которой было слово, требующей активного участия человека, в отличие от теснящей ее визуальной), развалится эта опора — и случатся какие-то цивилизационные разрушения. Тем не менее, видимо, исподволь что-то меняется — и это «что-то» не только культурный канон?

Я бы выделил тут три момента.

Во-первых, книги, тексты для чтения, в том числе у молодежи, распространяются сегодня, помимо привычных еще в недавнем прошлом фигур посредников (более квалифицированных учителей, библиотекарей, критиков), попросту от своих — к своим, таким же, культурная иерархия практически исчезла.

Во-вторых, 40 % россиян, покупающих книги, не собираются их хранить, то есть приобретают, как газеты, — для разового прочтения, доля крупных домашних библиотек, свыше 600 книг, сократилась с 1990-х годов с 10 % взрослого населения (семей) до 2 %.

В-третьих, фактически потерял сколько-нибудь массовую значимость такой институт, как массовая общедоступная библиотека: хотя бы раз в месяц бывают в библиотеке, по нашим последним данным, 6 % взрослых россиян (по опросам социологов Ленинской библиотеки 1970-х годов, от 40 до 60 % книг, которые респонденты читали в момент опроса, были взяты в библиотеках). Конечно, среди молодежи, особенно в крупных городах, этот процент намного выше, молодежь — не только самая читающая группа, но и группа, наиболее активно пользующаяся библиотеками — причем и он-, и офлайновыми, но здесь и библиотеки чаще всего вузовские, а запросы — учебные.

Российский социум последние двадцать лет дробится и крошится, так что роль общего — ориентиров, авторитетов, канона, вообще всего, что можно и нужно передавать от группы к группе и от поколения к поколению, — сужается. Такая фигура, как «культурный человек», складывалась, как и советская интеллигенция, в 1930–1950-х годах теперь уже прошлого века, она сегодня вряд ли значима и привлекательна для большинства, разве что для более образованных, да и то скорее ностальгически. На роль общего (говорю очень условно и с большой осторожностью) сегодня претендуют глянец и реклама, они, конечно, несут с собой и соответствующую идею «образца». Скажем, в больших книжных магазинах выделены и максимально приближены к покупателям полки «Рекомендует журнал „Афиша“» и т. п. Книги здесь, кстати, могут быть и вполне известными книгочеям, но для нынешней публики крупнейших городов, у которой, как правило, нет сколько-нибудь разветвленной и богатой исторической памяти, важны не сами книги, а то, что их рекомендует данный журнал, они как бы входят в набор хорошей, успешной, яркой и современной, сегодняшней жизни.

Но вернемся к тем, кто все еще читает. Стали меньше читать в принципе или художественную литературу?

Это относится и к журналам (сейчас их читают очень редко и практически не читают 57 % взрослого населения, в 1990-м таких было 19 %), и к книгам (опять-таки очень редко и практически не читают их сегодня 58 % россиян, в 1990-м — 44 %; среди молодежи крупных городов не читают или крайне редко читают толстые журналы около 80 % опрошенных). Видно, что в максимальной степени сократилось чтение журналов. Это понятно: они выносят на общий суд результаты групповой работы, а групповой уровень общества в России крайне слаб или почти отсутствует (не сложился в советские времена либо разрушился в постсоветские). Кроме того, сильно изменились сами журналы: ушли из виду