Около шести я напомнила Феликсу о своем намерении встретиться с Софьей. Он отправился в гардеробную и вернулся облаченным в костюм.

– Я собираюсь поговорить с ней с глазу на глаз, – мило улыбнулась я. – Просто болтовня двух женщин.

– Можно вопрос? У тебя все мужчины вызывают недоверие или только я?

– Как я могу не доверять человеку, спасшему мне жизнь? Твое присутствие вряд ли заставит ее быть откровенной. Обещаю пересказать наш разговор в деталях, если тебе интересно.

– От тебя дождешься, – хмыкнул он, но более возражать не стал.

Я набрала номер квартиры на домофоне и стала ждать, обратившись к господу с краткой молитвой о везении.

– Слушаю, – раздался женский голос.

– Софья Ильинична, это Кристина Протасова. Я хотела бы с вами поговорить.

Пауза, легкий щелчок, и я открыла дверь.

Квартира Софьи была на втором этаже, хозяйка ждала меня возле распахнутой настежь двери. На женщине был деловой костюм, как видно, она совсем недавно вернулась с работы и переодеться не успела. Руки сложены на груди, на губах подобие улыбки, но взгляд настороженный. Софья, скорее всего, была в замешательстве. Учитывая то, что мне теперь известно, к замешательству, возможно, прибавилось беспокойство, но так как она, по всеобщему мнению, души не чаяла в моем брате, вряд ли мой визит ее удивил, а уж тем более вызвал враждебность, вот она и старалась как могла проявлять дружелюбие.

– Проходите, – сказала Софья, пропуская меня в квартиру, сделала попытку улыбнуться шире и продолжила: – Я не ожидала, что вы придете... – Понимать это можно было как угодно, и я оставила замечание без ответа. – О чем вы хотели поговорить? – спросила она.

Мы стояли в прихожей, Софья вроде бы гадала, пригласить меня пройти в комнату или не торопиться, а я решила начать с главного:

– Софья Ильинична, это вы убили моего брата?

Губы ее дрогнули, рот приоткрылся, впечатление такое, будто она собиралась что-то сказать, но забыла что.

– Вы с ума сошли, – наконец выдавила она, голос звучал хрипло, едва слышно, она сунула руки в карманы пиджака, но я успела заметить: они не дрожали даже, а тряслись. – Как вам такое в голову пришло?

– Давайте я расскажу вам о своих догадках, – кивнула я. – Не возражаете, если мы пройдем в комнату?

Ей очень хотелось возразить, но услышать, что я собираюсь сказать, хотелось еще больше. Указав подбородком в сторону комнаты, она подождала, когда я сниму обувь и повешу ветровку в шкаф, и вошла в гостиную следом за мной. Гостиная была небольшой и как нельзя лучше соответствовала образу старой девы. Мягкая мебель двадцатилетней давности, стенка, в многочисленных шкафах которой посуда, дамские романы и милые сердцу сувениры. На одной из полок я увидела фотографию: Софья, рядом с ней Вероника Петрова и женщина лет сорока пяти, приглядевшись, я обнаружила явное сходство с фотографией на памятнике.

– Ваши родственники? – поставив фотографию на место, спросила я.

– Подруга с дочкой. Я вас слушаю. – Она хотела казаться твердой и уверенной в себе, но голос предательски дрогнул. Софья поспешно опустилась в кресло, словно стоять ей не хватало сил, может, так и было.

– Девушка погибла несколько лет назад, – кивнув на фото, сказала я. – Я видела вас на кладбище. Случайно. А еще заглянула в фирму ритуальных услуг «Эдем». Вы, конечно, постарались изменить внешность, но узнать вас не особенно сложно. По крайней мере, служащая узнала вас на фото. – Чистый блеф, но Софья поверила; судя по ее лицу, поверила сразу и безоговорочно и даже вопросов задавать не стала, откуда у меня, к примеру, ее фотография?

– Да, – кивнула она, неподвижно глядя на стену напротив. – Венок я прислала... но я не убивала Виктора. – Она закрыла лицо руками и сидела так некоторое время.

Я плюхнулась в кресло напротив, ожидая, когда она успокоится. Наконец Софья убрала руки от лица, сейчас у нее был вид человека, перенесшего тяжелую болезнь.

– Я не спрашиваю, зачем вы прислали ему венок, я просто хочу знать, почему вы решили, что мой брат имеет отношение к убийству Вероники. Ведь вы так решили?

– Это он, – глядя в одну точку, заявила она. – По-другому просто быть не может. Я вам все расскажу. Не думайте, что я боюсь вас или милиции, я расскажу, потому что... – она издала какой-то странный горловой звук.

– Я вас слушаю, – кивнула я.

Софья тяжело вздохнула, стиснула руки на коленях и заговорила:

– Я рано вышла замуж. Извините за подробности, но я хочу, чтобы вы поняли. Мы прожили пять лет, а потом муж оставил меня. Я не могла иметь детей. Я была очень молода, оттого, наверное, поступок мужа так меня потряс. Теперь я бы смогла понять его, а тогда считала предателем. И решила, что в моей жизни мужчинам больше места нет. Это было очень тяжелое для меня время. Помогла подруга. У нее на личном фронте тоже не складывалось, вот мы и поддерживали друг друга как могли. Потом у Нины появился мужчина. Женатый. Она забеременела, хотела родить, но он и слышать об этом не желал. Вскоре они расстались, а я уговорила подругу рожать. И появилась наша Вероника. Мне кажется, я любила ее больше родной матери. Подруга работала администратором в гостинице, и в те дни, когда была ее смена, Вероника жила у меня. И я была счастлива... – Софья криво улыбнулась. – Вы молоды и вряд ли поймете.

– Я понимаю, – заверила я. Она покачала головой, точно очень сомневаясь в этом.

– Вероника выросла, стала красивой девушкой, но когда ее мать работала, все равно приходила ко мне. У нее здесь была своя комната, и чувствовала она себя как дома. В тот день она зашла после института, мы вместе поужинали, а потом я проводила ее до остановки. Она запрыгнула на подножку троллейбуса и помахала мне рукой. Больше я ее не видела. Живой не видела... – Софья закусила губу, но слез в ее глазах не было, только отчаяние, не выплаканное, не проходящее, от которого вряд ли когда-нибудь избавишься. – Ее нашли через несколько дней. Все это время мы надеялись, обманывая себя. В милиции говорили, что она, возможно, где-то с подругами. Я-то знала, Вероника никогда бы не поступила так... Она ехала домой, от остановки до ее дома два квартала, я все думала, что случилось в эти несколько минут... Обнаружили ее в брошенном доме, связанную. Он изнасиловал ее, а потом задушил. Мою девочку... Убийцу так и не нашли. Подруга оказалась в больнице, сердце не выдержало. Потом второй инфаркт, и снова похороны. Моя жизнь рухнула в один миг. Единственное, что придавало ей смысл, – желание найти убийцу. Я пыталась сама, расспрашивала соседей, вдруг кто-то видел Веронику в тот вечер, когда она шла от остановки. Время шло, и надежд совсем не осталось. На работе никто не знал о моей трагедии, и вот однажды в офисе появился ваш брат. Конечно, он и до этого не раз там бывал. Так получилось, что Петр Петрович оказался занят, и развлекать гостя пришлось мне. Мы немного поболтали, тут вошел Щетинин, они собрались куда-то ехать, ваш брат достал из кармана ключи от машины, и я увидела брелок.