– Брелок со стразами и буквами «В.П.»?

– Да. Мой подарок. Я привезла его из Италии и сделала гравировку. Вещица недорогая, но оригинальная. Когда я ее увидела... не знаю, как я не упала в обморок. С большим трудом я все-таки смогла взять себя в руки и даже вести непринужденную беседу. В его следующий приезд я вновь увидела брелок – как будто нарочно он подбрасывал его на ладони – и спросила: это подарок подруги? Виктор ответил, что нашел его в своей машине, возможно, действительно оставил кто-то из знакомых девушек.

– Почему вы ему не поверили?

– Обычно мужчины не носят такие брелоки.

– На нем были его инициалы. «В.П.» – Виктор Протасов, – пожала я плечами.

– Я могла думать только о том, что это брелок Вероники, она носила на нем ключи от дома. А когда ее обнаружили, ключей при ней не было. Сумочка исчезла. Убийцы иногда оставляют себе на память вещь жертвы. Разве не так?

– Не знаю. Допустим, вы правы. Почему, узнав свой подарок, вы не отправились к следователю?

– И что бы это дало? Виктор ведь сказал, что нашел его. Прошло уже несколько лет, все успели забыть о моей девочке, а у вашего брата столько денег... Я хотела убедиться. Найти доказательства. Если бы я тогда пошла в милицию и они задали ему вопросы, Виктор стал бы осторожнее. У него есть деньги, а значит, могут быть лучшие адвокаты. Брелок, конечно, еще ничего не значил...

– И вы постарались быть ближе к моему брату?

– Да. Я очень старалась и в конце концов стала у него работать. А потом нашла дневник Вероники. Случайно. Разбирала книги и нашла, он был спрятан на полке, за книгами. Я и не знала, что она вела дневник.

– Виктор был знаком с Вероникой?

– Она не назвала имя. Писала о том, что встретила мужчину. В офисе, в коридоре. Он сделал ей комплимент, и они немного поговорили. Вероника несколько раз приходила ко мне на работу, а ваш брат часто приезжал к своему другу.

– Я могу взглянуть на ее дневник?

С минуту Софья раздумывала, затем решительно поднялась и направилась к одному из шкафов, достала розовую тетрадку с сердечками на обложке. Торопливо пролистала страницы и подала мне. Почерк у девушки был немного неразборчивый, но прочитать запись я смогла. Вернула тетрадь Софье и головой покачала.

– Здесь нет ничего о том, что встреча произошла в офисе Щетинина.

– Да, но о каком еще офисе может идти речь?

– О любом другом, где Вероника оказалась случайно. Например, пришла к подруге.

– Ее подруги учились вместе с ней, и никто из них не работал.

– Значит...

– Вот видите, – усмехнулась Софья. – То же самое мне бы сказал следователь, потому я и не пошла в милицию. Когда я провожала ее домой, было еще светло. Вряд ли убийца напал на нее прямо на улице. Значит, был на машине. Но она никогда бы не села в машину к незнакомому мужчине. Но если они встречались раньше, и там, где я работаю...

– Допустим. И вы отправили ему венок, чтобы лишить душевного спокойствия?

– Я хотела, чтобы он знал... знал, что кому-то известно, кто он на самом деле.

– И с этой целью забрасывали его письмами?

Она нахмурилась и размышляла некоторое время.

– Вы и об этом знаете? Да, я писала эти письма. Виктор доверял мне, и раздобыть адрес электронной почты, которой он пользовался в личных целях, было нетрудно.

– Вы рассчитывали, что мой брат занервничает и чем-то себя выдаст?

– Были ведь еще убийства. Очень похожие. Каждый раз в это время он уезжал из города. Я проверяла.

– У вас не было никаких доказательств, но вы убедили себя, что убийца Вероники – мой брат. И застрелили его.

– Я не убивала... – крикнула Софья, за все время нашего разговора впервые не сдержавшись. – Когда я приехала к нему в то утро, он был уже мертв. Дверь не заперта и чуть-чуть приоткрыта. Он лежал в холле. Я даже не помню, как оказалась на улице. Он получил по заслугам, но увидеть его мертвым было страшно. Я бы никогда не смогла выстрелить в человека.

– Почему вы вернулись? – спросила я. Она молчала довольно долго, собственно, ответ не трудно предугадать, но я терпеливо ждала.

– О сложных отношениях с Коршуновым я знала и не сомневалась, что застрелили Виктора по этой причине. Но мои письма могли обнаружить в его электронной почте. Я была осторожна, но ведь в милиции есть специалисты... и мое бегство они могли расценить по-другому.

– Вы боялись, что вас заподозрят?

– Боялась. И решила вернуться. Вызвать милицию...

– Брелок забрали вы?

– Да. Вместе с ключами, не было времени снять их. Ключи я выбросила.

– Надеюсь, вы понимаете, что теперь вам придется все рассказать следователю?

– Вы ведь знали, кто он? – в упор глядя на меня, вдруг спросила Софья. – Или догадывались. Поэтому и уехали. Не просто уехали, сбежали и прятались от него.

– Я уважаю ваше горе, – вздохнула я. – И даже поступки худо-бедно понять могу. Но в целом ваше поведение отдает белой горячкой.

– Убирайтесь вон, – по слогам произнесла она, и мне не осталось ничего другого.

– Жду подробного отчета о встрече на высшем уровне, – приглядываясь ко мне, сказал Феликс, как только я оказалась в машине.

– Это пошло, – ответила я.

– Не понял?..

– Пошло ловить даму на словах, сказанных сгоряча, в обстановке, крайне неблагоприятной для трезвого мышления.

– Так и быть, деталей не нужно, скажи главное.

– У нее была причина желать брату смерти, но вряд ли она его убила.

Феликс присвистнул.

– Что за причина?

– Личного характера.

– Неразделенная любовь?

– Что-то вроде этого.

– Причина, конечно, серьезная. Я сам подумываю, а не придушить ли тебя, чтобы избавиться от наваждения. Но твоего брата застрелили. Трудно представить сотрудницу офиса с пистолетом в руках, да и откуда ему взяться? Если дамочка, конечно, в прошлом не спецназовец.

– Старая дева слегка за пятьдесят.

– Есть еще подозреваемые?

Мы выехали на проспект, движение было оживленным, и Феликс вынужден был следить за дорогой, а не на меня таращиться.

– Подозрительные соседи.

– Один из них я? А повод?

– Я работаю над этим. Художник, кстати, тоже сгодится.

– У Соловьева есть студия, где он обычно работает над заказами. Квартира в мансарде, дом пять по улице Фрунзе. Можем взглянуть.

Я немного поразмышляла и согласно кивнула.

Дом номер пять по улице Фрунзе оказался типовой девятиэтажкой. Оставив меня ждать в машине, Феликс ушел на разведку. Прошло полчаса, а его все не было. Машину открытой не бросишь, а обозревать пейзаж за окном мне быстро надоело. Я набрала номер Феликса. Звонить пришлось трижды, прежде чем он ответил.