Головина, кроме того, здесь с нами мой отец. Мы умеем читать мысли, так что залезть дядюшке в голову нам никакого труда не составит. Выбиваем из него всю информацию о Гностическом Либераторе. Потом вы, полковник, несете эту информацию Павлу Стальному. А мы — нашему шефу и моему мужу Нагибину. И все будут довольны. А дядюшку просто убьем, чтобы он никому не доставался. Так будет честно, и так всем нам будет выгодно. И наше начальство будет довольно.

Резаков задумался, но свою агрессивную ауру погасил. Тане в целом понравилось, как чётко Маша всё раскидала, сама Таня так бы никогда не смогла. С другой стороны, Саша приказывал дядю непременно взять живым или даже заключить с ним союз…

Но это сейчас были детали, для начала дядю нужно было разыскать, а без полковника и его людей Таня и её отряд точно не справятся.

— А я согласна, — заявила Таня, — Временный мир, полковник? Или смерть?

Таня подала Резакову руку для поцелуя.

— Ладно, леший с вами, княжна. Идёт.

Резаков поцеловал Тане ручку, потом они обнялись, как велела традиция. Обниматься со столь брутальным мужиком Тане еще не приходилось, Резаков был выше её раза в два, и настолько же шире в плечах, так что чуть не раздавил девушку во время коротких объятий.

— Славно, — констатировала Маша, — А теперь давайте нам информацию, полковник. Потому что, боюсь, что сами мы понятия не имеем, куда идти и где искать сектантов. Мы нашли только рисунки серпов, они по всей линии, но они старые — им уже лет десять, а то и больше.

— Ну хорошо, — Резаков скрипнул зубами, видимо, отгоняя последние сомнения, потом обернулся к своим людям, — Копай, идите сюда.

Из кабины грузовика, следовавшего за мотоциклистами, вылез человек, одетый в полный костюм ОЗК и респиратор с датчиками. Кроме респиратора, лицо человека еще скрывал капюшон и громадные защитные очки.

Человек был невысок ростом, он не спеша подошёл к полковнику.

— Это Семён Евграфович Копай, — представил странного человека полковник, — Инженер Петербургского метро. Он строил в своё время эту ветку…

Самосборов, Танин проводник, вдруг издал какой-то дикий звук, как будто ахнул или ухнул, а потом закашлялся. Таня посмотрела на старика и увидела, что глаза у того расширились от ужаса, Самосборов весь побелел.

Тут явно что-то было не так, но инженер Копай, не обращая на Самосборова никакого внимания, пробухтел из-под своего респиратора:

— Сектанты наверняка на Жаросветовской. Эта станция дальше по тоннелю. Там была мощная защита, Жаросветовскую предполагалось использовать, как центральное убежище на Третьей линии в случае солярис-бомбардировки города. Так что там есть подсобные помещения, автономная система вентиляции, подачи электричества и гермодвери. А еще там был заложен при строительстве большой запас пищи, медикаментов и вроде даже оружия. Так что Жаросветовская — идеальное убежище. Если бы я был сектантом — я бы обосновался там. Причем, защитные механизмы станции активировались во время аварии, сорок лет назад. И со времен катастрофы туда никто не ходил, потому что ломать гермодвери слишком дорого и опасно. Но сектанты могли туда пробраться, теоретически.

— Да, — подтвердил полковник, — Туда мы и направляемся. На Жаросветовскую…

— Погодите-ка, минутку, — Таня повернулась к Самосборову, — Что-то не так?

— Всё так, госпожа, — голос у Самосборова дрожал, старик был таким белым, как будто чем-то отравился.

— Минутку, — еще раз попросила Таня, а потом оттащила Самосборова в сторону:

— Дед, что происходит?

— Копай, вот что… — нехотя сообщил старик.

— Что «Копай»? Знаешь этого инженера?

— Знал, госпожа, — уточнил Самосборов, прыснув себе в рот ингалятором, — Семён Евграфович Копай на самом деле руководил строительством Третьей линии. Но после аварии его обвинили в инженерных ошибках, из-за которых линия и была в свое время частично затоплена. И уволили. А потом вроде даже оштрафовали на крупную сумму, так что он начал пить…

— Ну и что? — нетерпеливо спросила Таня.

— А ничего, — ответил старик, — Копай спился, как я только что сказал. А потом умер. В 2010 году, двенадцать лет назад…

— То есть ты хочешь сказать, что…

— Это не человек, госпожа, — в ужасе выдохнул Самосборов, — Полковник доверился подземному духу! И он всех нас погубит. Я уверен, что если снять с него респиратор и очки — мы не обнаружим под ними лица.

Тане стало не по себе от этой истории, но она тут же устыдилась своего страха. Ибо она аристо, ей не к лицу верить в глупые байки, как это делает невежественный разночинец Самосборов.

Сердце у Тани снова бешено застучало, но она взяла себя в руки и решительно повернулась к полковнику:

— Ваш человек лжёт, граф. Он не Копай. Настоящий Копай умер двенадцать лет назад!

Резаков задумчиво смерил взглядом Копая, потом поглядел на Таню:

— Что вы несёте, госпожа?

Сам Копай хранил молчание, но Самосборов затараторил:

— Инженер Третьей линии Копай умер, клянусь, господин, да я был на его похоронах…

Копай издал какой-то странный звук, нечто вроде шипения, как будто его респиратор вдруг стал барахлить:

— А я тебя помню, Самосборов. Мы с тобой виделись, здесь под землей, пару раз. И ты бы и сам «умер» на моем месте, если бы вся страна обвиняла тебя в гибели сотен людей. Так что мне пришлось «умереть» после аварии. Что мне еще оставалось? Жены погибших метростоевцев каждый день названивали мне с обвинениями. А их сыновья вообще грозились меня убить. А еще мне грозило уголовное преследование, которое было прекращено только по личному указанию заступившегося за меня Павла Вечного. Так что мне пришлось скрыться. Имитировать свою смерть и жить под чужим именем.

Копай нервно и сухо хохотнул, но к этим звукам снова добавилось какое-то странное и нечеловеческое шипение. Может звуки неисправного респиратора, а может…

— Ложь, — пробормотал Самосборов, — Ложь! Да вы поглядите, он даже не человек! Это подземный дух, он ведёт вас в ловушку, господин полковник.

— Однако его история подтверждена документально, — строго произнёс полковник Резаков, — Его мне порекомендовали, как консультанта в Архиве Охранного Отделения. А там лучше знают, кто мертв, а кто жив. Кроме того, Копай показал мне свои старые документы — загранпаспорт, водительские права, удостоверение метростроевца… Все сходится, документы у него в порядке. И он на самом деле сменил имя и уехал