электричества ко мне (хотя компанию это, конечно, не обрадовало), но наотрез отказались снимать провода, идущие к моему дому. Я влез на крышу с топором и на их глазах порубил четыре фута карниза с проводкой. Только тогда они смотали свое хозяйство и убрались.

Я выбросил все лампы, выбросил все электрическое. Потом с молотком, зубилом и ножовкой принялся за стены.

Убирая внутреннюю электропроводку, я все время думал, зачем я это делаю. Стоит ли оно того? Мне не так уж много лет осталось до тех пор, когда меня прикончит последний приступ. И это будут не очень веселые годы.

Лиза знала, что такое выживание. И она поняла бы, зачем я это делаю. Однажды она сказала, что я тоже знаю, как надо выживать. Ведь я пережил войну. Пережил смерть родителей и сумел как-то устроить свою одинокую жизнь. Сама Лиза пережила почти все, что только можно. Никто не в состоянии пережить абсолютно все, но, если бы она осталась жива, она продолжала бы бороться за жизнь.

Именно это я и делал. Я убрал из стен скрытую проводку и прошелся по всему дому с мощным магнитом, проверяя, не пропустил ли я где металл, потом неделю убирал мусор и заделывал дыры в стенах, потолке и на чердаке. Меня очень забавляла мысль об агенте по продаже недвижимости, которому придется заниматься продажей этого дома, когда меня не станет.

«Уверяю вас, замечательный дом! Никакого электричества…»

Теперь я живу спокойно. Как раньше. В дневные часы работаю в огороде. Я его здорово расширил, и теперь даже перед домом у меня есть посадки.

Живу со свечами и керосиновой лампой. Почти все, что я ем, выращиваю сам.

Довольно долго я не мог отвыкнуть от «Транксена» и «Дилантина», но в конце концов мне это удалось, и теперь я переношу приступы без лекарств. Обычно после них остаются синяки.

Посреди огромного города я отрезал себя от окружающего мира. Компьютерная сеть, растущая быстрее, чем я могу себе представить, ширится без меня. Я не знаю, действительно ли это опасно для обычных людей. Но мы оказались замеченными: я, Клюг, Осборн. И Лиза. Нас просто смахнули, как, бывает, я сам смахиваю с руки комара, даже не заметив, что раздавил его. Однако я остался в живых.

Неизвестно, правда, надолго ли.

Возможно, мне будет очень трудно…

Лиза рассказывала мне, как компьютерный сигнал оттуда может проникнуть в дом через электропроводку. Есть такая штука, которая называется «несущая волна» – так вот она может передаваться по обычным проводам. Именно поэтому мне пришлось избавиться от электричества.

Для огорода мне нужна вода. Здесь, в южной части Калифорнии, дождей выпадает мало, и я просто не знаю, где еще брать воду.

Как вы думаете, сможет ли это проникнуть в дом через водопроводные трубы?

Список потерь

– Как бы там ни было, но придется признать, лейтенант Стэффорд, вас втянули во все это обманом.

Она до сих пор не хотела мне поверить, но со временем ей все же придется. Нелегко смириться с происходящим, когда, подписав контракт на работу горным инженером, в итоге оказываешься на Церере, где тебе приходится стрелять в незнакомцев. На Земле осталось одиннадцать миллиардов людей, которые даже не представляли, что подобное возможно с точки зрения закона; в то время как пятьдесят тысяч на Церере считали это просто противозаконным. В их числе был и я. Однако ни у кого не оставалось сомнений в том, что горнодобывающая компания «Внешние пределы» могла поступить с тобой подобным образом и обставить все так, что выбор у тебя будет небольшой: либо стрелять, либо быть убитым. При этом ты ничего не мог предпринять, разве что подать иск о возмещении ущерба. Если же кто-то отказывался стрелять, то я, как офицер, обязан был застрелить его. Но я не торопился выполнять свои обязанности, и в этом заключалась одна из многочисленных причин, по которой «Внешние пределы» до сих пор не одержали победу в войне.

– В данной ситуации, – продолжил я, – будет намного лучше, если вы не станете задумываться о противозаконности ваших действий. Сосредоточьте вашу энергию на том, чтобы остаться в живых. Возможно, вы еще этого не поняли, но вам очень повезло. Если все пойдет по плану, война закончится через несколько недель, и мы вернемся домой. Все могло сложиться намного хуже. Благодаря удачному стечению обстоятельств вы нашли себе неплохую работу. Так что вам повезло, чего не скажешь про лейтенанта Гарфилда.

Гарфилд был моим помощником до вчерашнего дня, пока не попал под обстрел и ему не снесло голову. Стэффорд должна была заменить его.

Выглядела она неважно. Честно говоря, меня это даже растрогало. Ей было двадцать пять, и она буквально вырвала себе диплом доктора философии в Калифорнийском технологическом институте. Не успели на нем высохнуть чернила, а ее уже отправили в первую захватывающую экспедицию на астероиды выполнять ответственную работу. Но в пути ее корабль обстреляли враги. Люди, находившиеся в соседней каюте, погибли страшной смертью; она говорила, что только успела с ними познакомиться, и глаза у них горели так же ярко, как и у нее. Когда же она наконец вышла из корабля, ей выдали униформу и винтовку, присвоили воинский чин и сказали, что теперь она в армии. Такой поворот любого выбьет из колеи.

– Я знаю, что вы правы, майор, – сказала она, причем слово «майор» было произнесено с видимым усилием. – Просто все это немного неожиданно. Я не понимаю, как подобное может происходить. Я не понимаю, как это все началось и как может продолжаться уже… вы сказали, семь лет? И при этом никто ничего не знает.

– Никто ничего не знает, потому что не существует ротации войск. Домой вы сможете вернуться в двух случаях: если вас убьют или если война закончится. Третьего не дано. Компания полностью контролирует связь и транспорт. Они приказали не пускать сюда представителей независимых геологов-разведчиков. Если же таковые появятся, они будут убиты. Никто ничего не заподозрит, учитывая уровень смертности в связи с использованием устаревшего оборудования.

– А что насчет тел, которые отправляют на Землю?

– Вы меня не так поняли. Тела не отправляются на Землю для погребения, их сбрасывают в атмосферу. Чистая работа.

– Невероятно чистая. – Она вздрогнула. До нее начало доходить, как просто здесь можно скрыть любую деятельность.

– Невероятно чистая, сэр. – Выражение моего лица немного смягчилось, а на губах появилась улыбка, она же смотрела на меня со смущением, что было вполне уместно в данной ситуации. Необходимость превращать наивных