обогнала коллег и понеслась, как ракета. Стрелка спидометра зависла над отметкой «120». Дорога была пустая – только два красных огонька мерцали впереди. Работали профессионально, преступники до последнего не выявили наблюдение! Теперь всполошились, стали дергаться. Водитель до предела выжал акселератор, и «Жигули» понеслись, как очумелые. Дистанция перестала сокращаться и в какой-то миг даже увеличилась. А вот теперь настал предел – «Волга» рванулась как пришпоренная!

– Приготовились к взлету, – пошутил Некрасов.

– Осторожнее давай, – проворчал Швец, – помни: одно неверное движение – и мы узнаем, есть ли жизнь после смерти.

– Да помню я…

Михаил вцепился в ручку над головой. Возникло отчаянное желание зажмуриться. 130 километров в час, 140… Преследуемые «Жигули» бежали бодро, но подобные скорости для тольяттинской продукции были критическими. И все же «тройка» уходила от преследования. Трещала рация, кто-то взволнованно кричал, что впереди поселок Брагино, тамошняя инспекция уже в курсе и за пределами населенного пункта примет меры. Осталось лишь догадываться, что за меры.

Двигатель «жигуленка» явно издыхал, скорость падала. Промелькнули дома населенного пункта. «Волга» тоже была не двужильная – Некрасов чертыхался, опасливо вслушивался в работу мотора. Красные «стопари» вновь приближались. Но преступники не сдавались, им нечего было терять. Голос в рации предупредил: в километре от Брагина сотрудники ГАИ разворачивают шипованную ленту…

К населенному пункту примыкали заброшенные цеха. Выплывали из мрака коробчатые строения. Сразу за ними начинался лес. Преступники словно почуяли, что впереди их ждут: водитель резко свернул вправо. Там была проселочная дорога. Но то ли опыта не хватило, то ли переоценил свои лихаческие качества. Машина криво вписалась в поворот, заднюю часть занесло, она съехала в кювет и накренилась.

Не удержался Швец – издал победный клич. Но злоумышленники еще рассчитывали на удачу. Они не пострадали, покинули машину.

«Волга» первой подлетела к месту остановки. Двое бежали через колдобистый пустырь. В лунном свете выделялись лишь размытые силуэты. Один из них прихрамывал, но бежал. Второй пошел в отрыв. Пещерный страх гнал этих людей, неотвратимость наказания за измену Родине нависла дамокловым мечом.

Михаил выстрелил в воздух, закричал, чтобы остановились. Это не подействовало. Отстающий споткнулся, но поднялся, засеменил дальше. Оружия у них, похоже, не было, по крайней мере огнестрельного.

Сотрудники бросились в погоню. За спиной ревела сирена, подъезжали товарищи. Шансов у преступников не осталось, но они об этом пока не догадывались. Погоня бежала развернутой цепью, кто-то припустил напрямую к лесу, чтобы перерезать дорогу.

Снова захлопали выстрелы, упал, споткнувшись о кочку, мужчина. Он тяжело дышал. А когда поднялся, на него, как коршун, налетел Швец, повалил на землю. Тот отчаянно сопротивлялся, пришлось применить «болевой прием». Мужчина откинул голову, заскрипел зубами. Свет электрического фонаря озарил перекошенное лицо, лысоватый череп.

– Полюбуйтесь, товарищ майор! – вскричал Швец. – Передача «Мы с вами уже встречались»!

Субъект кривился, щурился от яркого света. Персона знакомая – вахтер института «Сибмашпроект», отзывающийся на Валентина Сергеевича. Видимо, он и проживал в доме на улице Космической. Чудны же дела… Теперь понятно, почему шпионская аппаратура беспрепятственно попадала в институт…

– Вяжи его, Алексей, и в машину…

Оставался еще один. Он отбежал на порядочное расстояние. Но дорога к лесу оказалась отрезана. На зрение злоумышленник не жаловался. Фигура свернула к заброшенным промышленным постройкам. Здание находилось в нескольких десятках метров – несуразный короб с дырявой крышей. Готовая западня, но куда еще?

Михаил помчался наперерез. Но когда подбежал, фигура уже пропала. Он ворвался внутрь здания, включил фонарь. В лучшие времена здесь работали механические мастерские. Все ценное давно вывезли, остались стены, ржавые перекрытия из двутавровых балок и гора металлолома. Наверху находилось что-то вроде антресолей, там же стояли железные стеллажи, свешивался мусор. На верхотуру вела проржавевшая лестница.

Раздался шум, что-то покатилось, упало сверху. Плохо закрепленная лестница еще тряслась. За секунды, что оставались в его распоряжении, злоумышленник пробежался по цеху, понял, что запасного выхода нет, решил использовать последний шанс. Бледный, надо признаться, шанс – с антресолей точно не было выхода на улицу…

Михаил подбежал к лестнице, запинаясь о чугунные болванки. Наверху кто-то возился, стонал, трещала ткань. Убедившись, что лестница не отвалится, Михаил полез наверх. Что-то покатилось по рифленому полу. Он вовремя отстранился – мимо пролетел огрызок трубы.

– Ирина Владимировна, прекращайте! – крикнул Кольцов. – Что вы как маленькая? Голливудские погони – это не ваше, хотя вы и любите американские фильмы!

Наверху стало тихо. Только всхлипывала женщина. Странное ощущение – неловкость, что ли. Он поднялся наверх, включил фонарь. Женщина лежала на полу между пустых скособоченных стеллажей. Сил сопротивляться не осталось, умоталась до крайности. Она лежала на боку, подтянув под себя ноги, размазывала слезы по щекам. Волосы были всклокочены, плащ испачкался, от элегантного демисезонного ботинка отлетел каблук. Все в ней выражало обреченность. Никакой ненависти, злобы – только щемящая печаль и безмерная усталость.

Он поймал себя на мысли, что испытывает жалость к этой особе. Впрочем, быстро прошло – всего лишь минутная слабость.

В заброшенное производственное помещение вбежали несколько человек, все сразу поняли, стали мяться у входа.

– Вставайте, Ирина Владимировна, не плачьте, – вкрадчиво сказал Кольцов, – раньше надо было плакать.

– Думаете, я раньше не плакала? – всхлипнула преступница.

– Плохо плакали. Лучше надо было плакать. Давайте руку, поднимайтесь. Сами сможете спуститься? Только, чур, не бросаться вниз головой, как Галина Сергеевна, договорились? Это ведь тоже не ваше?

Спать не хотелось. Успешно завершенное дело – лучшее тонизирующее. Ошибки в расследовании, погибшие люди – неизбежные сопутствующие факторы. А если и нет… победителей не судят.

– Гражданин Болдырев Валентин Сергеевич, 59 лет, – отчитывался Вадик Москвин, уже оправившийся от испытания своего скелета на прочность. – До выхода на пенсию по выслуге лет служил во вневедомственной охране. В институте – четыре года. Невозмутимый добросовестный сотрудник, мы сами это видели. Причины предательства пока не выясняли, успеем. Дальний родственник Погодиной – двоюродный дядя по отцовской линии. Проживает за стенкой от Золотарева. Телефона в квартире нет, а как пособнику шпиона без телефона? Много лет на очереди, но так и не дождался. Проявил творческий подход, договорился с алкашом из соседнего подъезда. Сделка взаимовыгодная, тому вообще по барабану. Протянул незаметно провод под плинтусами, а за софой, где спал Золотарев, просверлил отверстие, через него и протянули связь. Фактически только Болдырев этим номером и пользовался – по своим темным шпионским делам. Если алкаш у себя из любопытства снимет трубку, раздастся щелчок – станет ясно, что подслушивают. Обматеришь – смутится, положит трубку. Не любопытный был Золотарев, плевать он хотел, кто звонит на его номер.

Штейнберг подбрасывал деньжат Болдыреву, а