— Мы согласны! И она согласна, — он указывает на меня. — Лучше всего попаданцам удаётся кипеш в чужом мире. Так взорвём же эту сказочную страну!

Он улыбается и подмигивает мне. И даже Депра с ним рядом поднимает вверх большие пальцы. Правда, без особого энтузиазма.

Но этого достаточно, чтобы подбодрить меня, настроить на нужный лад.

Ну что ж, революция так революция.

Ведьма чует смену настроения и довольно склабится.

— Возьмитесь за руки, — командует она.

И мы становимся в треугольник. Колдунья чертит вокруг нас пентаграммы и какие-то мрачные знаки. Всё начинает вибрировать и расплываться. А потом мы, крича и чертыхаясь, в сером с алыми всполохами вихре переносимся в тёмную залу. Посреди неё булькает странный фонтан — в нём не вода, а неприятного вида бурая жидкость.

С мебелью в огромной комнате как-то негусто: собственно, лишь на небольшом подиуме, куда ведут три ступеньки, возвышается тёмный трон. И всё. Ультраминимализм. Трон к тому же — единственное более-менее освещённое место.

Но Кирилла это, похоже, забавляет: забыв о нас с Депрой, он мчит к трону, удобно устраивается там и пафосно декламирует:

— Отсель грозить мы будем… — чешет нос, припоминая о строчки, но, не вспомнив, импровизирует: — … и свергнем грозного тирана!

Раздаются хлопки и лёгкий смешок.

К трону выходит Элиолл, собственной персоной.

— Я знала, что ты придёшь, — говорит она только мне. — Всё ждала — когда. А ты не шла. Но это не главное, ты ведь здесь! Значит, пророчество свершиться. И ты станешь той самой королевой.

— Я и так королева, вроде… — не уверена, что буду услышана, но всё-таки напоминаю.

Элиолл улыбается, как всегда — с лёгкой безуминкой в глазах.

— Нет, ты пока лишь приложение к моему Ландару. А королевой ты должна стать кровавой. Несущей смерть. Такой тебя запомнят здесь…

Вот я и услышала правду, наконец-то без обиняков. Так почему же мне тошно?

Пустота…

Раньше это было лишь слово, очень абстрактное. Я не совсем понимала его смысл. Теперь пустота — моё второе «я».

Гулкая, с тёмными закоулками, шепотками, взглядами в спину.

Но всё это — лишь иллюзия жизни, эхо, отголоски.

Как в пустом тёмном замке, где размещается наш штаб.

Кирилл чувствует себя тут удивительно комфортно, как говорит моя мама (увижу ли её вновь?) — прораб среди баб.

И Элиолл, и Депра и даже Болотная Колдунья рядом. Шушукаются, продумывают диверсии и спецоперации, заглядывают в бурлящий колодец в центре зала. Время от времени ведьма бросает туда желтоватый порошок, жижа перестаёт булькать, замирает и превращается в огромный панорамный экран. Там мелькают то картинки из жизни селян и горожан, то появляются какие-то люди, и Кир охотно раздаёт им приказы. Кажется, он нашёл себя. Его блогерская натура жаждет хайпа и славы. Не удивлюсь, если он подумывает, как бы наладить аналог сказочного YouTube.

Скоро на всех волшебных зеркалах страны!

Элиолл смеётся. Её, Госпожу Искажений, очень веселит происходящее. Кир наладит информационную сеть, она пропустит сообщения через осколки Зеркала, Депра одним своим кислым видом превратит молоко в творог прямо в вымени коровы, Болотная Колдунья подольёт маслица, или, вернее, зельеца в действо. И готов «майдан» в отдельно взятой Сказочной стране!

Всем им хорошо. Они полны кипучей энергией и идеями. Только я, тенью блуждая по залам-лабиринтам главного замка в Королевстве Кривляний, пестую свою пустоту.

У меня из груди вновь вынули сердце. Его спрятали в драгоценную коробку, а ту — поставили в ячейку тайного хранилища. У меня в груди зияет дыра и в ней воет ветер одиночества.

Ландар, зачем ты отпустил меня, если я не просила?

Я влюблялась и прежде, всегда неразделённо и болезненно. Поэтому взаимность расслабила меня, усыпила бдительность. И теперь — меня словно с мягкой перины переложили на тюфяк, набитый сухим горохом: как не вертись — всё равно неуютно.

Я думаю только о нём, о его глазах, руках, губах…Вспоминаю тембр голоса — чуть хрипловатый, бархатный, волнующий. Ночи, полные необузданной страсти. Беседы обо всём на свете, когда мы просто сидели на террасе замка, укрывшись одним на двоих пледом, пили вино и обрывали фразы на полуслове, потому что целоваться было важнее… Кн иг о ед . нет

Первый букет, который он подарил мне, когда мы только переехали во дворец. Чёрные и серые цветы, оттенённые красными ягодами. Но подарок не выглядел мрачным, скорее — изысканным и очень дорогим.

Таким же было и моё платье в тот вечер — чёрно-серо-красным.

Мы много смеялись, танцевали и Ландар сказал, что я буду лучшей королевой из всех в истории его государства.

Он сообщил мне тогда, что не станет заказывать мой портрет, а нарисует меня сам.

— Никому не позволю даже кистью на холсте касаться тебя!

Тогда меня радовало его собственничество. Мне нравилось принадлежать ему, быть его, купаться в его нежности…

А сейчас?

Он будто выгнал меня, голую, под ветер и дождь. И мне негде укрыться…

Ландар… Верни мне сердце, раз оно больше не нужно тебе…

— Тоскуешь? — Депра подходит так тихо, что вопрос её заставляет меня вздрогнуть.

Я сижу на огромном подоконнике, наблюдаю за постоянно меняющимися картинами. Шпили замковых башен прокалывают небо. Перед глазами — только безбрежный океан облаков. Будто смотришь в иллюминатор самолёта.

Депра устраивается рядом, упирается затылком в откос, прикрывает глаза. Видимо, её не волнует изменчивость неба.

Будь мы в России, сейчас бы наверное закурили. Я даже представляю нас с длинными тонкими сигаретами в клубах дыма, пахнущего ментолом и вишней. Получается органично. Я невесело хмыкаю: возможно, когда и если мы всё-таки попадём в наш мир, сможем подружиться.

— Да, — запоздало отзываюсь на её вопрос.

— Поверь, — печально тянет она, — он не стоит твоих переживаний.

— Откуда ты знаешь? — фыркаю.

— Я тоже когда-то любила его…

Грустно смеюсь:

— Да у нас тут прямо клуб фанаток короля Ландара — ты, Элиолл, я.

Депра пожимает плечами:

— Это неудивительно. Многие девушки мечтали выйти за него. Ещё до того, как он исчез. Помню, что творилось у нас в академии, когда он приезжал с проверками… — последнее слово она закавычивает пальцами. — Настоящий переполох.

— Ты не завидуешь и не ревнуешь, что он достался мне?

Она мотает головой:

— Сейчас — нет. Теперь у меня есть Кир, а исчезновение Ландара и забвение — отлично подлечили. Но случись это тогда, я бы возненавидела тебя, честно.