– Я хочу изучать, – скороговоркой сказал он, рукой пытаясь нащупать на столе что-то съестное. Селена подкладывала ему то домашнее печенье, то куски пирогов или какие-нибудь чипсы. Уоррен ел без явного удовольствия, будто пытался просто заполнить чем-то рот. – Хочу запомнить все это.

– Ты ищешь способ расколдовать Кави?

– Надо как-то вернуть ему память.

Селена тяжело вздохнула и присела с ним рядом. В уютной кухне семьи Хиллс было тихо. Отец и мать отлучились по делам, Томас еще не вернулся из школы. В последнее время он вел себя не менее странно, чем ее парень, но тут она хотя бы знала, с чем это было связано.

– Уоррен, – она осторожно коснулась его худого запястья, – в традиционной магии нет ни заклинаний, ни обрядов, ни зелий, способных придумать человеку новую личность.

Уоррен наконец отвлекся от книг и недоумевающе посмотрел в ее глаза, кажется, в первый раз за день.

– Может, какая-то комбинация, я почти понял принцип работы…

– Этого нет ни в вуду, ни в шаманизме, ни в салемсизме…

– А если это Вестфилды? Они же могут сочетать и то и другое.

– Можно стереть память, но не полностью, тем более у демона такой мощи, как Кави. Создать другую личность невозможно, поверь.

Руки Уоррена безвольно упали вдоль тела.

– Что это может быть тогда? Не мог же он все это время притворяться?

Селена сочувствующе качнула головой.

– Не знаю, – солгала она. – А если бы и знала, то вряд ли могла бы сказать. Подобная магия строго секретна, потому что, узнай о ней Комитет, нас бы ограничили.

– Да-да. – Уоррен схватил еще один справочник по магическому праву со списками ограничений на сверхъестественные силы. Некоторые заклинания были строго под запретом, другие требовали оформления специальных запросов, которые рассматривались Комитетом в течение четырех-пяти дней. Это казалось до ужаса абсурдным. – Ты абсолютно права, – пробубнил он.

Селена тяжело вздохнула, понимая, что он снова утонул в своих учебниках и размышлениях.

Он стал уделять ей все меньше и меньше внимания. После случая с хижиной Уоррен резко похудел, побледнел, стал отрешенным и словно еще более маниакальным. Он почти забросил учебу, но у учителей оставался на хорошем счету.

Она думала, что это из-за смерти мистера Хиггса. Уоррен обожал химию. Он был любимчиком учителя, они могли долго обсуждать какую-то задротскую ерунду после уроков. Уоррен всегда глупо улыбался, рассказывая о нем.

Но на похороны он не явился. Они даже это не обсуждали. И, когда Селена с остальными подошла к «Доктрине», чтобы попрощаться, она удивилась, не заметив Уоррена. Возможно, для него это было чересчур и он предпочел остаться дома.

– Многие ошибочно полагают, что источник Мун-сайда – союз ифрита и адепта, – процитировал Уоррен. – Все-таки энергетическое оснащение Мунсайда до XIX века – вера: в мифологическое, инфернальное и фантазийное, выросшее на архаическом сознании. Человек эволюционирует, и научный прогресс преобразует мифы в культурные атавизмы, делая их номинальными. Вполне вероятно, что наше будущее – не человек разумный, а человек неверующий. Что ожидает Мунсайд в таком случае?

Уоррен прочистил горло и продолжил чтение, переходя на шепот:

– Вполне вероятно, что с Мунсайдом это и происходит. Вера в XVII веке была основным творящим компонентом. Новых высших демонов, имеющих имя и особое мифологическое закрепленное инфополе, не появлялось с 1713 года, в то время как оборотни, вампиры, маги и призраки множились. Эльфы, к сожалению, – до сих пор очень герметичная группа, не поддающаяся исследованию. Известно, что облик демонов менялся с течением времени, становясь более человечным. Они лишились рогов, красной кожи и прочих уродств, приписанных геральдикой, но способны проявлять исконную мифологическую натуру в стрессовой ситуации. Пример – мертвый Люцифер, погибший… – Уоррен сбился, нахмурил брови и принялся что-то чертить.

– Напоминаю, что Корнелиус был чокнутым, – тихо сказала Селена.

– Такое бывает с гениями, – лениво отмахнулся Уоррен, продолжая что-то чертить. Он лихорадочно убрал волосы с лица и уставился на Селену. – Получается, что энергия Мунсайда – вера, которой почти нет, и союз Ивейн и Кави?

Селена с сомнением кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– Демоны менялись столетиями, видимо, слабели, по крайней мере внешне. Но оборотни, маги, вампиры… они все размножаются. Разными путями, но… а вот демоны, высшие демоны, не появляются…

– Уоррен! – не выдержала Селена. – Я не понимаю! Ты можешь объяснить нормально?

– Я, кажется, понял, кому выгодно убрать Ивейн и Кави.

Ивейн

После таких «сеансов» нужно отлеживаться в горячей ванне или напиваться вусмерть. Черт, второе как раз в духе братца. Была вероятность, что я когда-нибудь избавлюсь от панического страха стать его копией, что скоро побоюсь носить черный цвет или общаться с… инкубом? Да, супер! Пока я точно шла по его стопам.

Включив телефон, я увидела два пропущенных звонка от Уоррена и три – от Дин. Последнее настораживало больше, но оба предвещали проблемы, которые я впервые встречала с радостью. Хорошо бы забыться, но желательно без нервных срывов и посланий, написанных кровью.

Я застыла прямо на пешеходном переходе, пытаясь решить, кому звонить первому. Кто-то раздраженно сигналил, но я даже не обратила внимания.

Дин снова позвонила, я с сомнением ответила на звонок.

– Тут жесть! Просто жесть, – сразу заговорила она. – Тиам в истерике, требует тебя, дуй в лес!

– Что? – выпалила я, показывая средний палец водителю и быстро шагая на красный свет. – Что случилось?

– Одна из зверушек померла! – кто-то возмущенно закричал на фоне.

– Какая зверушка?

Голос в трубке оповестил о второй линии. Это был Уоррен. Неудивительно.

– Ивейн! – закричал он. – Я понял, кому выгодно стереть память Кави.

– Притормози.

– У меня есть теория… А? Да. Я все расскажу. Где ты? Я подъеду.

– Едем в лес, сейчас.

Уоррен надолго замолчал.

– Ты уверена, что мне можно в лес?

– Конечно. Ты же со мной.

Я внутренне скривилась от этой фразы. Чувствовала себя каким-то Индианой Джонсом.

Бросив трубку, я стала искать деньги на такси в рюкзаке. Я едва набрала нужную сумму, но автобусы и близко не подъезжали к заповеднику. Такси на улице не нашлось, пришлось заказывать по телефону.

Водитель попался тихий и неразговорчивый, но, когда услышал, куда я еду, приподнял брови и спросил:

– А разве в заповедник можно попасть просто так, без пропуска?

– Мне – можно, – сказала я, словно какой-то брутальный персонаж из фильма.