безопасности, заставляя забыть о странности ситуации и об опасностях, которые ей грозят.

Никаких признаков «Мадам Роша» – тоже. Иви стала быстро перебирать флаконы, склонившись над ними. Открыть-закрыть, открыть-закрыть. Ее руки летали над столом, как у шеф-повара на кухне. Последний флакон она нечаянно уронила, и прозрачная жидкость разлилась по столешнице.

У нее не было времени на уборку. Иви просто подхватила несколько флаконов, сунула к себе в сумку, потом подскочила к одному из шкафов и раздвинула двери-панели.

«Ты этого хотела? Получай!»

Она застыла на месте, а потом сделала шаг назад.

Сотни пар носков, аккуратно приколотых рядами к пробковой доске. Они глядели на нее гордо и самодовольно, словно коллекция самых редких в мире насекомых.

* * *

Там были высокие теннисные носки с кольцами грязи на пятках, обычные черные, с прорванными мысками, ярко-оранжевые «Гудетама»… Они выглядели мягкими и теплыми, но теперь, приколотые к стене, наводили на Иви ужас. Под каждой парой была подписанная от руки карточка, например: «Лай Юйю, Шэнькэн, 8 апреля 2015», «Неизвестный, 1F на улице Чиннань, Вэньшань, 21 июля 2016», «Ло Шантин, неизвестно, 12 сентября 2016».

Ее глаза скользили по датам, именам, адресам. Среди них было много анонимов.

Иви сама не знала, что хочет там увидеть. Если ей попадется имя Ханса, как она отреагирует? И как следует реагировать? И тут имя на карточке справа в верхнем углу привлекло ее внимание.

Чэн Вэньцзюй.

«Чэн Вэньцзюй. Чанхуа. 20 октября 2010». Грязные серые пятки, белый трикотаж, школьные хлопковые носки.

Сердце Иви заколотилось еще сильнее, заставив забыть о тошноте и боли в лодыжке. Она наклонилась понюхать их. Все эти годы носки хранили запах пота Вэньдзюя. Он впитался в их волокна. Желудок Иви подкатился к горлу, кислота обожгла рот. Она до сих пор могла различить запах земли после дождя, дерьма и мочи. Похоже, бедняга Вэньдзюй обделался перед смертью. Запахи нахлынули на нее одновременно, безудержной липкой волной.

Но ее не стошнило. Каждый волосок на теле встал дыбом, она замерла на месте перед стеной с носками, а перед мысленным взором начал вырисовываться рыдающий мальчуган. От шока она потеряла бдительность. Запах свежей крови подобрался к ней со спины. Иви еще успела потянуться к нагрудной сумке и достать оттуда нож-выкидушку…

Тут ее голова запрокинулась.

И наступила темнота.

20

Когда это началось?

Он спрашивал себя, но вспомнить не мог. Может, в средней школе, а может, и раньше. Он бродил вдоль ограды детского сада, высматривая капельки пота на коже, вьющиеся волосы – и в первую очередь смеющиеся глаза. Они были похожи на полумесяцы.

Маленькие мальчики пахли кошачьей мятой. Потом – с примесью зубной пасты и травяного шампуня. Это был запах жертвенных ягнят перед закланием. Они внушали ему первобытную тягу к любви. Желание стать с ними единым целым. Он ничего не мог с этим поделать.

При виде такой красоты у него на глаза наворачивались слезы.

Потом, через мелкие эпизоды в своей повседневной жизни, через фотографии, которыми его одноклассники обменивались через «блютус», через распечатки, которые он потихоньку проносил в класс, он начал осознавать, чего ему следует бояться – бояться вырасти другим, бояться самого себя, каким он может стать. Он пытался избавиться от наваждения, обходя детский сад и младшую школу, мастурбируя на порноролики с женщинами. Поддавшись на уговоры приятелей, вступил в любовную переписку с девочкой из соседнего класса. Занимался плаванием, чтобы выплеснуть лишнюю энергию. Сидел за уроками до половины девятого вечера, потом шел в почти пустой бассейн при спортзале. Тренировался там ежедневно, глубоко дышал, загребая воду ладонями, колотя ногами, чтобы двигаться сквозь воду стремительно, как торпеда – нет, как игла.

«Терпи», – говорил он себе, заставляя держать ладони ковшиком и толкаться изо всех сил. Воздух вырывался из носа, пузыри скользили вдоль ног. Он останавливался и погружался под воду, наблюдая за силуэтами на бортике, медленно выдыхая и глядя, как пузыри сливаются между собой, устремляясь к поверхности. Как они лопаются и исчезают, словно их и не было.

Можно ли провести так весь остаток жизни? Под водой…

Он чувствовал, как вода обтекает его пальцы, впитывая каждый гран его желания.

Позднее, если становилось страшно, он всегда прятался под воду.

С Чун Кайи они познакомились в одиннадцатом классе. Один был общительный, второй тихий, один задиристый, второй спокойный. Контраст, резкий до карикатурности, как между школьными приятелями в комедиях. Он стал для Чун Кайи советчиком и братом, чуть ли не самым главным человеком в жизни. Тем самым обеспечив себе защиту.

«Ну-ка, давай сравним, у кого член больше».

«Почему ты не сказал ей “да”? Она красотка. И явно тебя хочет».

Теперь провокации в его адрес стали куда реже, и больше никто не осмеливался прикоснуться к его личным вещам.

Он пробовал и с женщинами тоже. В колледже у него было две девушки, но отношения быстро сошли на нет: он не мог возбудиться, как бы ни старался. А он старался. Секс-игрушки, повязки на глаза, наручники, мотели, переодевание, «Виагра», общественные туалеты и алкоголь. Он просто не мог добиться эрекции. Ближе всего к успеху он оказался в День святого Валентина, когда девушка пригласила его поужинать в модном ресторане. Они распили бутылку красного вина, после чего она застенчиво и многозначительно сказала, что приготовила ему сюрприз. «Сюрприз» она показала, когда они пришли к ней: переоделась в костюмчик медсестры, собрала волосы в хвостики и начала страстно его целовать.

Но у него все равно не встал. Он тискал ее груди, хватал за ягодицы. Просунул пальцы под кружевные трусики, в мокрую расщелину. Ничего. Она потянулась к его ширинке…

– Мне надо в туалет, – сказал он, оставив ее потрясенной и разочарованной.

В туалете сел на унитаз, напуганный и униженный. И тут ему пришла в голову идея. Пересохший рот увлажнился. Дрожа, он достал мобильный телефон и отложил в сторону. До красноты растер ладонями лицо.

«Это единственный способ».

С мрачным выражением лица он открыл свою секретную фотогалерею и тяжело задышал, но так и не смог понять: от удовольствия или от чувства вины.

Три минуты спустя он захлопнул за собой дверь, повалил изумленную девушку на спину и вонзился в нее.

«Один – погладь мальчику мягкие черные волосы. Два – тронь розовый носик. Ощути, как его ресницы касаются твоих лобковых волос. Три – поцелуй его хорошенькие губки. Четыре – потереби его маленький член. – Девушка впилась ногтями ему в шею и застонала. Он зажмурил глаза и скривился. –