разборки, от него даже мокрого места не останется. Значит, придется обойтись без рук.

– Ну, смотри, ты еще на карачках ко мне приползешь, – зловеще процедил Бивень, но Валек проигнорировал угрозу.

Он смотрел на бригадира, и выражение его лица лучше всяких слов говорило: «Вали-ка ты отсюда, не мешай людям развлекаться».

Несолоно хлебавши Бивень ушел прочь. Он еще надеялся, что, опомнившись, Валек позвонит ему, станет каяться и умолять о прощении. Ведь других вариантов зарабатывать достойные бабки у пацана попросту нет. Не на завод же ему идти.

Но мобильный Бивня молчал, и он в дурном настроении отправился на день рождения Ломтя. Все уже знали о падении Валька, и поначалу атмосфера застолья мало напоминала праздничную. Бивень, как главный, выдал какой-то тост, но постное выражение его физиономии мало соответствовало одобрительным словам. Лишь выкушав граммов триста спиртного на рыло, братва слегка раскочегарилась, забыла про потерю бойца. Только Ломоть, чувствуя нанесенную обиду, раздраженно сказал:

– Вот сволочь, даже не поздравил меня!

А в остальном ситуация устаканилась, пацаны начали оглядываться по сторонам, ища одиноких скучающих девушек. Но, видимо, на сегодняшнюю ночь все одинокие дамочки уже нашли себе кавалеров, и браткам пришлось коротать вечер без прекрасного окружения.

«Если началось с облома, то обломом и закончится», – подумал Бивень по этому поводу. Он не догадывался, что настоящий облом ждет их впереди…

Вся пятерка собралась в штаб-квартире. Робин дал инструкции относительно данной конкретной ситуации. Больше всего Комбата поразила его фраза относительно милиции:

– Насчет ментов будьте спокойны, они сегодня там не появятся.

Ресторан находился в глубине парка, неподалеку от искусственного пруда с невысокими обрывистыми берегами. Туда и направилась вся честная компания, выйдя из ресторана.

– Чей-то как-то стремно, – заметил именинник, энергично сплевывая в стоячую воду.

– Баб не хватает. Или мордобоя, – компетентно пояснил Бивень.

– А где взять?

– Что, мордобой? – спросил неизвестно откуда возникший крепыш среднего роста. – Щас устроим.

– Да не мордобой, а баб, – возразил стоявший спиной к незнакомцу Фугас, но тут до его слегка затуманенных алкоголем мозгов дошло, что отвечает он какому-то чужаку.

– Ты откуда взялся, клоун? – спросил он, повернувшись. – Давно не били? Так вломим по самое не балуй!

– И я о том же. Начнем, пацаны.

Тут же из-за деревьев выскочили еще четыре человека. Ломоть, подхвативший какую-то верблюжью болезнь, на собственном опыте узнал справедливость поговорки «Не плюй в колодец – пригодится воды напиться». От сильного удара он плюхнулся точно в то место, которое так усердно заплевал. Прохладная купель благодатно подействовала на именинника. Он слегка протрезвел, обозлился и выскочил обратно на берег с прытью, которую не ожидал его соперник. Завязался поединок, где на первый взгляд Ломоть имел некоторое преимущество. Он был выше и заметно тяжелее своего противника. Но тот дрался куда техничнее и грамотнее. Он блокировал все удары Ломтя, сам отвечая легкими тычками в лицо и шею, одновременно маневрируя и отступая к берегу пруда. Именинник решил, что противник сам загоняет себя в критическое положение, отрезая пути к отступлению. Но у того было другое мнение на этот счет. Когда Ломоть бросился в решающую атаку, он наклонился, пропуская выброшенный кулак над своей головой, подхватил влекомую инерцией тяжелую тушу и эффектным броском отправил в пруд. Именинник был вынужден повторить купание.

Комбату достался сам Бивень. Бригадир совсем немного уступал Рублеву в габаритах и одно время серьезно занимался кикбоксингом. Но он выпил, его удары утратили четкость, а реакция заметно ослабла. Комбат расправился бы с ним за минуту, вот только никак не мог разозлиться. Он понимал, что ему противостоит самый настоящий бандит, грабивший, калечивший, а возможно, и убивавший людей, но это абстрактное знание не было связано с близкими Рублеву людьми, которые бы серьезно пострадали от Бивня. Наконец Комбат выпрыгнул с удивительной для его грузного тела легкостью и сбоку ударил противника ногой чуть выше шеи. Бивень пошатнулся и завалился на травку.

Тут же рядом раздался короткий вскрик. Робин со своим оппонентом не цацкался: повалив на землю резким зацепом, он несколько раз прицельно ударил лежачего ногой по лицу. В результате бандит заработал переломы носа и челюсти.

– Что ты ждешь, Комбат? – подошел Робин к Борису.

– Не нравится мне калечить беспомощного человека.

– А думаешь, мне нравится? Считаешь меня садистом? Если так, то ты ошибаешься. Просто надо хорошо усвоить: если не мы их сейчас, то потом они нас! – Робин подпрыгнул и всем весом приземлился на откинутую правую руку Бивня.

Оставшимся троим бандитам тоже обеспечили длительную потерю трудоспособности. Особенно не повезло имениннику. Второе купание целиком вернуло ему память, и он вспомнил о лежащем в кармане выкидном ноже. Чех ловким приемом нож выбил, а потом, вырубив Ломтя, этим же ножом подрезал ему на обеих ногах сухожилия. Бригада Бивня надолго прекратила свое существование.

* * *

Девочка была хороша. Свежая юная мордашка, стройная фигурка, соблазнительные ножки, вызывающе торчащие из-под короткой юбчонки, могли пробудить к сексуальной жизни даже настоящего импотента. А Шандор Милясин импотентом ни в коем случае не был, хотя отдельные обделенные дамочки распускали такие слухи. Просто когда у человека есть огромный выбор, а в конце длительного гастрольного тура накапливается усталость, иногда происходят сбои. А так – тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо, постучим по дереву – все замечательно!

Шандор только что вернулся в гостиницу после концерта, очередного в гастрольном чесе по стране. Миля-син был на гребне успеха и как человек, мыслящий достаточно трезво, старался заработать как можно больше денег, пока есть такая возможность. Ведь долговременный успех – счастье единиц, а большинство ярко вспыхнувших звезд быстро гаснут и в лучшем случае продолжают тускло мерцать. А в худшем… Шандор слышал об одной певичке из ближнего зарубежья, на чей концерт не было продано ни одного билета. Абсолютный рекорд, вполне достойный Книги Гиннеса.

В репертуаре Милясина была пара-тройка хитов, по одной-две недели возглавлявших российские чар-ты, однако успевших выпасть из большинства ротаций. Для Шандора, хотя он и был профессиональным артистом, тут существовала одна загадка. Вот есть две песни. Одна взлетает на вершины хит-парадов, а вторая едва попадает в топ-лист. Но проходит год, два, десять, и эта вторая продолжает звучать, ее заказывают радиослушатели и зрители музыкальных каналов.