всякого противодействия. Даже деньги переправили, ни на йоту не отклоняясь от договоренностей!

Хотя особенно порадовал его не сам этот факт, а то, что совместный Штаб по борьбе с терроризмом ни единым намеком не выразил своего неудовольствия по поводу неожиданных для них манипуляций с имитаторами помех. Безусловно, они наблюдали на своих радарах всю эту вакханалию. И ни гу-гу! Боялись разозлить и обидеть кровожадных террористов! Чтобы, не дай бог, не случилось чего с заложниками. Да плевать Ему на них! Пусть это станет головной болью для «друзей» из ИРА. А Его миссия на этом лайнере закончена. Он надежно спрятал все концы. Хотя и деньги этих неверных вполне пригодятся в дальнейшей работе…

Теперь осталось красиво удалиться. Один большой полководец – кажется, Наполеон – говорил, что главное – ввязаться в драку, а там видно будет. О, Аллах, и этот неверный ошибался! Великое умение – это выйти из любой драки с минимальными потерями. А Он не потерял ничего!

Впрочем, может, зря он уступил Эльзе и разрешил «поработать» с русскими журналистами? Но она так просила… и Он позволил себе расслабиться… Чем закончится такая «работа», можно уже сейчас с уверенностью предположить. Все-таки пусть не доводят дело до крайностей, если не поздно. Русские слишком загадочны и непредсказуемы даже для его изощренного восточного ума.

Он громко похлопал ладонью по дубовой столешнице. Из-за двери спальни тут же появилась полуодетая женщина и вопросительно посмотрела на Него.

– Давно ты отправила людей к русским?

– Как только ты разрешил, эфенди. Сразу, как мы привезли деньги.

Да-а-а, времени более чем достаточно. Он недовольно вздохнул: сам разрешил.

– Пойди, прекрати это… эту… Нет! – Он повысил голос, увидев, как она вытаскивает мобильник. Не по телефону. Сама. И позаботься, чтобы русским придали «товарный вид»…

Договорить он не успел: в каюте как-то странно замигал свет.

– Что? Что это?! Что происходит?! – Мужчина резко выбрался из уютного кресла и по-птичьи закрутил головой в разные стороны. Он был сильно встревожен.

Женщина удивленно посмотрела на него. Нечасто ей приходилось видеть своего хозяина в такой растерянности. По ее мнению, никаких причин для этого не было.

– Успокойтесь, эфенди! Может, лампочка перегорела или моряки снова запустили какие-то механизмы…

– Дура!!! Ты ничего не понимаешь! – Впрочем, Он быстро справился с мгновенной вспышкой гнева и закончил уже обычным негромким приглушенным голосом: – Возможно, ты права. Только, будь любезна, сейчас же, раньше всех дел, зайди в рубку на капитанский мостик и выясни все подробности беспорядка. Только потом – за русскими.

Чтобы одеться, женщине потребовалось не более полутора минут, и все это время мужчина стоял абсолютно неподвижно около кресла, не сосредотачивая взгляд ни на одном предмете, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. Его мозг работал с неимоверной скоростью, перебирая возможные причины неожиданного сбоя электропитания, однако ни за что, кроме элементарной технической неполадки, зацепиться не удавалось. Мужчина не то чтобы успокоился, а просто позволил себе чуть расслабиться и даже взглянуть на затянутую в черный комбинезон фигуру женщины у порога каюты.

– Ступай!

Она чуть кивнула и неслышно выскользнула в проходной коридор. До ходовой рубки было совсем недалеко, однако и этот путь она проделала легким грациозным бегом. На капитанском мостике царило полное спокойствие.

– Не волнуйтесь, мадам. – Капитана явно встревожил и испугал ее приход. Он занервничал и оправдывался: – Это элементарные броски напряжения, связанные с переключением электросетей. Мы же по вашему приказу готовимся к длительному переходу, вот и приходится перенаправлять потоки энергии, задействовать основные механизмы вместо вспомогательных. В главной щитовой у нас нет постоянной вахты, поэтому я связался с ближайшим постом и направил оттуда человека, чтобы…

Женщина резким движением руки прервала его «излияния» и вопросительно посмотрела на одного из охранников. Тот подтверждающее кивнул.

– Когда вы получите доклад от этого своего посланца? – резко спросила она.

– Ну… – капитан замялся, – это подняться на две палубы, пройти метров 30, потом перейти на левый борт, осмотреться в помещении… Вы не волнуйтесь! Там безусловно все в порядке.

– Когда?!

– Ч-ч-через 20 минут! – Заикание капитана никак не было наигранным.

– Вы лично поплатитесь головой, если этого не произойдет! – Она взглянула на часы. – Я приду сама.

Это прозвучало как приговор. И все окружающие так это и восприняли. Женщина повернулась и покинула рубку. Она решила, что за это время успеет посетить каюту русских журналистов. Бойцы, конечно, там уже хорошо «поработали», вряд ли стоит торопиться. Ее это никак не расстраивало. Нелюбовь к русским была у нее в крови, как у большинства жителей бывшей советской Латвии. Тупые, вонючие, вечно пьяные ублюдки! Полвека хозяйничали на землях ее родины! Уничтожили весь цвет латышской нации, тех, кто не захотел покориться оккупации 40-го года, кто воевал с большевиками на стороне немецкой армии, кто ушел в «лесные братства» после ее поражения и продолжил свою тайную, обреченную на поражение войну. Среди них были оба ее деда: профессор рижского университета и зажиточный крестьянин, бабка-балерина и совсем еще юные многочисленные дядья и тетки. Все были зверски убиты карательными отрядами русских. Ее отцу чудом удалось спастись, просидев в заваленном лесном схроне почти три недели. А ведь ему было всего 10 лет!

Она никогда не простит этого. Ее личный счет мести исчислялся многими десятками застреленных и зарезанных русских в Чечне, Дагестане, Ингушетии. Она еще обязательно вернется туда, чтобы снова и снова испытать неповторимое чувство священного экстаза и физиологического удовлетворения, наблюдая последний миг никчемной жизни своей жертвы в окуляр оптического прицела снайперской винтовки или вонзая сверкающий нож в податливо рвущуюся мягкую человеческую плоть…

Она встряхнула головой, отгоняя впечатляющую картину. Сейчас у нее другое предназначение. Она поможет Саллаху осуществить его грандиозный кровавый план. Теперь жертв будут миллионы и миллионы. Своими страшными мучениями они искупят вековые грехи всех поколений своих предков. Так и будет! Хотя лично она все-таки предпочитает Чечню и нож.

Вот и короткий коридор перед нужной каютой. Женщина уже протянула руку, чтобы открыть дверь, но внезапно замерла, вглядываясь в несколько темно-бурых полосок чуть выше дверной рукоятки. Это были следы крови. Ей ли не знать! В принципе ничего необычного, учитывая то, чем занимались в каюте журналистов ее подчиненные. Только почему СНАРУЖИ?! Кто-то из бойцов вышел прогуляться, передохнуть? Нелогично. Непонятно. А все непонятное мгновенно рождало в ней чувство острой тревоги и опасности. Им она доверяла безусловно. Именно они помогли ей выжить в диких условиях горной партизанской войны почти полтора года.

Женщина отступила на полшага в сторону и затаилась.

«Работа» в сравнительно небольшой вытянутой поперек рубке серьезно осложнялась тем, что