– А если я помогу устроить… общенациональную трансляцию? – отчеканила Винни.

– Ты?! И каким же образом? – огрызнулся Дрейкер. – Раздобыла план тайного прохода в Зал Заседаний?

– Нет, – спокойно отреагировала Винни, – просто знаю, где находится дубль-студия, подсоединенная к главному кабелю.

Судя по тишине, которая повисла на другом конце провода, Дрейкер терялся в догадках: насколько стоит доверять словам дочери?

– Сомневаюсь, – наконец, осторожно прозвучало из трубки, – не забыла, где я работаю? В Департаменте внутренних дел отсутствуют какие-либо данные о существовании запасного Зала Заседаний.

– Я-то помню, кем ты трудишься, но, видимо, ты запамятовал, где работаю я, – парировала в ответ Винни. – В Главном Информагентстве – официальном источнике информации на Материке, в здание которого из Скалы протянут отдельный кабель. И речь не о параллельном Зале Заседаний, всего лишь о технической студии, которую создали на тот случай, если при передаче сигнала возникнут естественные или искусственные помехи.

– Откуда у тебя подобные сведения? – все еще колебался Дрейкер.

– Случайно знакома с техником, который поддерживает оборудование в рабочем состоянии, – внимательно подбирая слова, чтобы Дрейкер не смог самостоятельно подобраться к её осведомителю, сообщила Винни. – Часто сталкиваемся в кафе во время обеда.

– Гениально! Через запасную студию, – мгновенно сообразил Крэйг, – легко организовать собственную трансляцию, и она будет иметь законную силу, потому что пойдет по главному кабелю! Отличная идея.

– Но… – перебила отца Винни.

– Но…, – повторил в ожидании Дрейкер, – у тебя есть условие. Угадал?

– Я должна принять участие в этой трансляции, – выдвинула жесткое требование Винни.

– Зачем? – откровенно удивился Дрейкер. – Дочь моя, ты никогда не интересовалась политикой.

– Политика здесь ни при чем, – хладнокровно заявила Винни. – Как и ты, я подумываю… воспользоваться шансом. Появиться на экране в момент исторического заявления, когда соберется максимальная для Материка телеаудитория, – отличный шаг для продвижения по карьерной лестнице. Нужно позаботиться, наконец, и о собственном будущем.

– Без проблем, – поторопился согласиться Дрейкер. Когда внимание зрителей сосредоточится на центральных фигурах – его и землянки, абсолютно не важно, чьи лица промелькнут на заднем плане.

– Обговорим детали при встрече, – девушка нажала кнопку отбоя.

Винни расправила плечи, подняла голову и зажмурилась. Как ни тяжело было поддерживать разговор, она не сорвалась и вбила в голову отца то, что намеревалась. Дрейкер безоговорочно ей поверил!

– Карьерная лестница? – разочарованно протянул Маркус, оказавшись рядом с Винни. – Ты изменилась? Никогда не думал, что карьера для тебя стоит на первом месте.

– Не думал и не думай, – девушка открыла глаза и мягко улыбнулась: – Я не изменилась. Просто доверься мне.

– Надеюсь, – следующим подошел Никита, – ты знаешь, что делаешь.

– Я тоже хотел бы помочь, – Илья втиснулся между парнями, чтобы очутиться ближе к Винни. – Что мне делать?

– Быть честным, – многозначительно посоветовала девушка.

– Что ты задумала? – оживился и Олаф. – В чем конкретно состоит твой план?

– Пока с трудом сама представляю, как всё организовать, – поморщилась Винни, – но придумаю. Наше преимущество в том, что трансляцию нельзя прерывать. Так что детали обсудим позже. А сейчас мне нужно торопиться на встречу с отцом.

Девушка попросила Германа открыть входную дверь и исчезла на лестничной площадке.

Герман, сообразив цифровыми мозгами, что после ухода гостьи напряженная обстановка, в которую он не смел вмешиваться с комментариями, разрядилась, тут же напомнил о себе. Предложил затемнить окна (в городе ночь уже давно), запустить конструкторы и распрограмматор (чтобы вновь прибывшие переоделись в чистую одежду) и организовать поздний ужин (для тех, кто голоден) с горячим чаем (для всех).

Доминанты послушно проследовали на кухню. Мужчины механически жевали подогретые бутерброды. Вслух никто не признался, но каждый терзался сомнениями. Никита никак не мог сделать однозначный вывод: в какой момент Винни говорила искренне? Когда убедительно рассуждала о карьерном росте или когда просила довериться ей? Илья безуспешно ломал голову над советом девушки «быть честным». Что имелось в виду? Олаф вновь и вновь проигрывал в голове, пытаясь расшифровать загадочную фразу про преимущества «непрерывной трансляции», но так ни к чему конкретному и не пришел. Маркус, отставив в сторону чашку (парень вдруг заметил, что она опустела, но вряд ли был способен ответить на вопрос, что именно пил: кофе или чай?), поймал себя на том, что зациклился на новом знакомом Винни. Техник? Случайно встречаются в обеденный перерыв или между ними существует нечто большее?

Покончив с едой, доминанты опять же молча разбрелись по спальням, которые приготовил с профессиональной заботливостью Герман. Хотя понимали, что переживания сегодняшнего дня, не смотря на усталость, вряд ли помогут крепко заснуть. Правы те, кто утверждает, что в одном мире, что в другом: нет ничего хуже ожидания.

А им других вариантов не осталось, мужчины ждали возвращения Винни.

МИР вокруг оказался наполовину иллюзией. Окружающее пространство своими размерами призвано было создать ощущение свободы: не загроможденное мебелью помещение плюс огромное, в полстены окно, в периметре которого разместились разнообразные пейзажные объекты – от голубого озера на ближнем плане до заснеженных горных вершин на дальнем. Но стоило Тае коснуться стекла, сразу выяснилось: никакого окна не существовало и в помине, а гладкая поверхность – не что иное, как качественная объемная картинка. Нельзя не признать, ей создали максимально удобные условия, основой которых, как вычитала в свое время дипломированная сотрудница библиотеки Рогожнева, является психологический комфорт: все органы чувств должны пребывать в состоянии покоя и блаженства. Поэтому так важен визуальный ряд – умиротворенный «пейзаж» за «окном», умно организованная освещенность помещения: ярко в центре и приглушенно в углах. Имеет значение звуковой фон – в нише, декорированной под каменный грот, устроили невысокий фонтан, вода с тихим журчанием стекала в бассейн, в прозрачной голубизне медленно парила пара золотых рыб. Комнату также наполнял мягкий аромат свежих фруктов (на столе в плетеной корзинке лежали апельсины и яблоки, в чаше из тонкого фарфора – земляника) и цветов в вазах, расставленных по разным углам и поверхностям. Красивая, удобная, но опять – клетка.

Тая слишком поздно поняла, что её в очередной раз обманули. Не возражая против предложения Дрейкера (какие подозрения, если Олаф безоговорочно доверял старинному другу?), в сопровождении медиков девушка проследовала, как поначалу предполагала, в комнату отдыха: Рогожнева и впрямь ужасно вымоталась за день, мечтала ополоснуться под душем и выспаться. Что и сделала, переступив порог помещения. Пробудившись, переодевшись в новый спортивный костюм, аккуратно сложенный в лотке конструктора одежды, Тая намерилась разыскать Олафа, но обнаружила, что дверь заперта. Напрасно землянка колотила в глухую створку и кричала, никто не отозвался. Тая вернулась в комнату в надежде обнаружить запасной выход. Но чем внимательнее изучала помещение, тем больше убеждалась, что снова стала пленницей. Иначе, зачем бы здесь, в подвале Департамента, устроили комфортабельный жилой блок с кухней, от пола до потолка напичканный разнообразной техникой?