сестрами заметили прячущегося от них Пенфея, они приняли его за дикого зверя, схватили и растерзали на части. С ликующими криками они принесли свою добычу во дворец. Впереди процессии вакханок бежала Агава, высоко поднимая шест с головой сына. Но внезапно наваждение исчезло; на смену безумию пришли горе и отчаяние. Конец трагедии сохранился в отрывках. Из отдельных стихов ясно, что в эпилоге была сцена плача Агавы над телом Пенфея и появление торжествующего Диониса. Героем этой трагедии является Пенфей, который во имя разума и справедливости вступает в борьбу против суеверия и дикости новой религии и погибает страшной и унизительной смертью. Пенфею противопоставлен Дионис, столь же малопривлекательный, как Афродита в «Ипполите», Аполлон в «Ионе» и прочие еврипидовские боги. Мстительный и жестокий Дионис подобно всем богам — всесилен и всемогущ. Вопрос об отношении Еврипида к Пенфею и Дионису составляет основную проблему трагедии, до сих пор неразрешенную исследователями. Одни считают, что на закате жизни Еврипид осудил Пенфея и вернулся к бесхитростной вере предков, далеких от всяких рационалистических сомнений. По мнению других, Еврипид осудил религиозный экстаз в его оргиастических формах и раскрыл ложность представлений, лежащих в основе таких культов. Эти прямо противоположные оценки объясняются типичным для Еврипида двойственным отношением к изображаемому.

Среди драм Еврипида сохранилась единственная дошедшая до нас полностью сатировская драма «Киклоп». Еврипиду чужды непосредственное веселье и бездумная жизнерадостность, которые царили в прежних сатировских драмах, насколько можно судить по фрагментам драм, в которых комедийным исходом разрешался страх от трех предыдущих трагедий. Сюжет «Киклопа» — гомеровская история ослепления киклопа Полифема. Но у Гомера Одиссей ослеплял Полифема, чтобы избежать смерти, у Еврипида Одиссей мстит дикому варвару за убийство товарищей. В этом новом этическом переосмыслении мифа Одиссей как носитель справедливости противопоставлен Полифему, который заявляет:

...Утроба — вот наш бог,

И главный бог при этом...

...А людей,

Которые изобрели закон,

Чтоб нашу жизнь украсить, — к черту их!

Так ответил Еврипид тем последователям радикальной софистики, которые призывали его соотечественников пренебрегать законами и жить согласно природе.

С драмами Еврипида Афины покидала древняя героическая трагедия, связанная с общественной жизнью афинского полиса. Ее сменяла драма, посвященная проблемам индивидуума. Хотя герои Еврипида по-прежнему носили имена мифических персонажей и сюжеты трагедий заимствовались из мифов, жизнь вытесняла миф. Герои Еврипида мучались из-за неразделенной или обманутой любви, страдали из-за собственного характера, боролись с превратностями судьбы.

Эсхил изображал столкновение человека с высшими божественными силами, избравшими его ареной своих действий. Он неизменно утверждал победу этих сил, олицетворявших общественный прогресс. Софокл в своих произведениях пытался обосновать незыблемость божественного миропорядка, объясняя трагические столкновения героев с действительностью чаще всего их личными особенностями.

Человек Еврипида одинок, и все происходящее с ним зависит только от него самого, от его действий и поступков. Лишь в драмах последнего периода появляются некие внешние силы, противодействующие или содействующие герою, но это не незыблемый, установленный богами разумный миропорядок Эсхила и Софокла, а проявление неустойчивой и непостоянной власти случая. К концу V в. до н. э. обожествленный случай даже провозглашается богиней Тихой; ей воздвигаются храмы и ставятся статуи.

Поэт и философ Еврипид — величайший гуманист. Он любит и жалеет людей, утверждая их природную общность. Утратив веру в божественную справедливость миропорядка, Еврипид не нашел объяснения страданиям и несчастьям людей, решив, что они неизбежны. Этот безысходный трагизм художника, протестовавшего всем своим творчеством против страданий, но не нашедшего способа избавления от них, интуитивно почувствовали афинские зрители, единомышленники Софокла, и отнеслись к Еврипиду с нескрываемым недоверием. Аристотель, первый критик Еврипида, назвал его самым трагическим из всех поэтов.

Внешне трагедии Еврипида продолжали традиции героической классической трагедии. Они по-прежнему разыгрывались в торжественные дни дионисийских праздников и были посвящены эпизодам мифической истории Эллады. При всем своем новаторстве Еврипид пытался воскресить традиционную форму древней драмы, от которой постепенно отходили его предшественники. Он ввел, например, повествовательные, ориентирующие зрителя прологи, а это, в свою очередь, позволило ему уделить основное внимание развитию действия в трагедии. Во многих его драмах появлялись вестники. Роль вестника была особенно важна на ранних этапах существования трагедии, когда рассказ о действии заменял его изображение. Однако трагедии Еврипида очень динамичны. Актеры оттеснили хор, переставший играть роль главного действующего лица, но еще не нашедший своего постоянного места в драме. Хоровые партии у Еврипида чаще всего представляют обособленные лирические интермедии. Противники поэта, защитники древних музыкально-лирических традиций, упрекали его за пристрастие к новым мелодиям, рассчитанным на возбуждение эмоций слушателей. Хоровые партии Еврипида пародировались в комедии, высмеивались его актерские монодии, т. е. арии, исполняемые героями драм в минуты наивысшего патетического напряжения. Отсутствие связи хоровых партий с действием позволило Еврипиду делиться со зрителями своими чувствами и мыслями. Так, в трагедии «Геракл», сочиненной Еврипидом в семидесятилетнем возрасте, хор проникновенно поет о невозвратной молодости, сравнивая тяжесть старости с горой Этной, возложенной на плечи человеку. Действие трагедии «Медея» происходит далеко от Афин, но после того как по ходу драмы появляется афинский царь Тесей, хор торжественно славит Афины, называя афинян детьми вечно блаженных богов, несущими в своих жилах жар вечной славы живущих в Аттике Муз.

Современники не сумели по заслугам оценить Еврипида, который опередил их по мировоззрению и мировосприятию. Но в IV в. до н. э. он уже завоевал признание, а посмертная слава его с этого времени непрерывно росла вплоть до падения античного мира. Под его непосредственным воздействием создавалась новоаттическая комедия, римская трагедия и даже европейская драма, продолжившая трагедию Еврипида, в ее двух основных видах — патетической и бытовой драмы. Трагедии интриги с приключенческой тематикой типа «Елены» оказали влияние на греческий роман. Трудно перечислить все открытия Еврипида, унаследованные в разной мере и степени литературой нового времени. Он первым раскрыл сложный и противоречивый мир человеческих чувств, за что Белинский назвал его «самым романтическим поэтом Греции»[80].

Эсхил, Софокл и Еврипид не были единственными трагическими поэтами. Но их драмы по своим достоинствам стояли особняком среди многочисленной литературной продукции современников и преемников, от которых сохранились разрозненные фрагменты, имена или заглавия произведений. В IV в. в Афинах был принят специальный закон, по которому предусматривались повторные постановки драм трех великих мастеров. В эпоху эллинизма их трагедии ставились даже в театрах Индии и Африки.

7. ДРЕВНЯЯ АТТИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ

Комедия, третья форма греческой драмы, подобно трагедии и сатировской драме, получила окончательное литературное оформление в Афинах, где на