— Ы-ы-ы! — бородач сжал крохотную, по сравнению с собственной, ладонь Лео и демонстрируя нечто, больше напоминающее улыбку людоеда, чем знак гостеприимства, посторонился, пропуская путников внутрь.

Агент сделала два больших шага назад:

— И думать забудь!

— Ты чего? — дракон уже одной ногой переступил порог.

— Вернись сейчас же, — дракон медленно занёс вторую ногу. — Лёня! Лёва! Лео, я тебе запрещаю! — нога плавно опустилась на пол. — Леонард, чистить тебе чешую! — Ангуссон спрятался за спиной бородача, успев напоследок показать телохранителю язык. Пижма, отчётливо скрипнув зубами, рванула следом.

— Вот видишь! И ничего страшного! — торжественно похлопал её по плечу друг, когда дверь захлопнулась, отрезая их от такой грязной, мрачной и внезапно ставшей родной улицы.

— Ыгы, — Ли положил тяжёлую мозолистую руку на плечо Пижмы.

— Совершенно ничего, — обречённо подтвердила агент.

Ни у кого язык бы не повернулся назвать хозяина дома гостеприимным. Огромный, патлатый, со спутанными волосами, плавно перетекающими в бороду, хранящую в себе, вероятно, остатки завтрака недельной давности и предыдущих, менее удачливых, визитёров. Он исподлобья, не двигаясь, как дикий кабан, следил за любопытно сующим нос во все углы драконом. Глаза выделялись, как фары едущего навстречу автомобиля сквозь лесные заросли. Смотришь — и сердце радостно скачет в груди: сейчас притормозят, подбросят до людей, может ещё и перекусить чего дадут; и только когда становится слишком поздно, понимаешь, что машина — это камаз, за рулём — страшный мужик с саблезубой ухмылкой, а кузов полон бензопил.

— Леонард, кончай придуриваться! Невежливо, — Пижма тешила себя мыслью, что одёргивает расслабившегося приятеля вовсе не потому, что сама боится аудиенции с Ли.

— У вас такой замечательный дом! — Лео восторженно передвигал с места на место огромные литые кружки, поднять которые мог только двумя руками, ковырял ногтем торчащие между брёвен нити пакли. — Постройка ещё до Великого Молчания? Потрясающе! Невероятно! Как же он сохранился?!

— Ы-ы-ы! — польщённо зажмурился владелец дома-музея. Глаза превратились в узкие щёлочки, превратив его на мгновение в осклабившийся стог сена.

Останься Пижма с ним одна, воспользовалась бы шансом, чтобы дать дёру, но бросить Леонарда на растерзание этому монстру было куда менее гуманно, чем спасти, а потом придушить самой.

Хотя Лео, наверное, с этим утверждением бы не согласился.

Тем временем Ли уже с гордостью демонстрировал заинтересованному учёному аккуратно завёрнутую в тряпочку небольшую картину и польщённо мычал всякий раз, как дракон восхищался доблестью героев былых времён.

— Ну чего там у вас? — не выдержала неизвестности Пижма, обняла Лео сзади и устроила подбородок на его плече.

Пришлось привстать для этой махинации на цыпочки, но результат того стоил. Дракон повернул голову, почесал нос о её щёку и восхищённо прошептал:

— Ли, видимо, потомок молчаливых воинов! Смотри!

Выцветшая и потрескавшаяся, несмотря на бережный уход, картина изображала теснящихся, как шпроты, в узкой рамке одинаковых с лица мужичков, каждый из которых старательно изображал страстное желание служить родине и народу, что в сумме давало несколько туповатое, но искреннее выражение.

— Точно наша рота остолопов, — всколыхнулись воспоминания Пижмы.

— Это твои, может, остолопы, — обиделся Лео. — А это — молчаливые воины!

— Стесняюсь спросить, и чем же они прославились?

Где-то в недрах бороды Ли гордо вскинул подбородок:

— Ы!

— Ну я примерно так и думала.

— Эй, я слышу пренебрежение? — наверняка показалось, но из ноздрей Леонарда будто бы вырвалось облачко дыма. — Ты ведь тоже солдат, так почему не признаёшь заслуг таких же вояк?

— Заслуги отряда, прославившегося среди потомков молчанием? Нет уж, увольте.

— Не просто молчанием, — дракон осторожно стёр пятнышко плесени со старенькой дешёвой рамки.

— А великим, ага, — закончила Пижма.

— Ы-ы-ы! — Ли, засопев, отобрал полотно, чтобы снова укутать и спрятать в дальний угол.

— Ну вот зачем человека обидела? — Лео вырвался из объятий подруги, заставив ту всерьёз пожалеть о ляпнутой глупости.

— Подумаешь, — фыркнула она, чтобы дракон не счёл её излишне чувствительной.

— Великое молчание — одно из самых важных событий в истории Монтиса, это наш город так зовётся, — из-за очага выглядывала только спина Ли, но выглядывала она крайне внимательно, недвусмысленно давая понять, что каждое слово выслушивается и оценивается. И, кто знает, от степени почтения, с которой Пижма воспримет рассказ, вполне могло зависеть время их дальнейшего пребывания в доме. Дракон, в отличие от подруги, заинтересованность не изображал, а вещал восторженно и искренне: — В прошлом столетии город раскололся на два враждующих лагеря. Времена были жуткие: дети неделями не видели сладкого, матерям приходилось самим таскать воду из колодцев, пока их мужья заседали в совете, решая судьбу города…

Торжественность, с которой Лео посвящал девушку в ужасы прошлого, на несколько секунд и правда заставила поверить в трагедию. Пока до агента не дошёл смысл сказанного.

— Оставались без сладкого? Ты серьёзно?

— Кому как, а для мелюзги это и правда страшно. Всему виной, конечно же, было изначальное древо. Королю показалось, что совет магов слишком долго имел к нему доступ, но ничегошеньки полезного не сделал для страны. И он решил использовать магию в военных целях.

Слишком мало времени прошло с тех пор, как Пижма побывала в объятиях древа, слишком свежи были чувства, слишком остро ощущались щекочущие пальцы мелкие листья, шелестом нашёптывающие странную, потустороннюю колыбельную. Древо таило в себе огромную мощь, силу, от которой не отказался бы ни одни правитель, которую совет магов, если бы желал, пустил бы на завоевание лучшего положения в правящих кругах. Но совет этого не делал. Не мог? Или не хотел?

— Ну он же монарх! — коль скоро на обнимашки снова нарваться не светило, Пижма без приглашения уселась за огромный необработанный пень, который с некоторой натяжкой можно было назвать столом, и с наслаждением вытянула уставшие ноги. — Им полагается всё вокруг завоёвывать и подтверждать звание первого мудака королевства.

Лео с трудом сдержал смешок, стиснув губы, но возящийся с котелком у очага Ли захохотал куда более однозначно, чем выдал всеобщее мнение по поводу монаршей особы:

— Он и так, скажем, неплохо с этим справляется, — тактично замял тему Лео. — В общем, его поползновения особых восторгов ни у кого не вызвали, но, поскольку с королём проще согласиться, чем объяснить, в каком месте он…

— Идиот? — вставила Пижма.

— Не прав, — поправил Лео, — так что вместе с приближёнными дворянами он собрал небольшой отряд добровольцев и те, позёвывая, осознавая значимость похода, а потому делая перманентные остановки в наиболее прославленных городах и… гм… питейных заведениях, неспешно направились в Монтис. Прямо скажем, дошли они не очень быстро, так как больше всех надеялись на то, что монарх протрезвеет и передумает. Но тот поддерживал боевое настроение неделю к ряду, чем всерьёз заставил обеспокоиться королеву и советников.