Дэн захлопал ресницами, тупо уставившись на меня, словно до конца не верил в то, что я осмелилась это высказать. Надо было не дать ему опомниться:

– Держу пари, когда ты позвонил, папаша разозлился. Сказал, что только ты способен вляпаться в такую историю, хотя кто угодно мог оказаться на этом острове сегодня. Приказал молчать и ни в коем случае ничего не говорить полиции о том, чьим сыном ты являешься. Потому что ты – позор своего отца, который ни с чем не может справиться. Он все утрясет самостоятельно, только держи рот на замке до того момента, как адвокат сделает всю работу. И он наверняка даже не спросил, не ты ли убил своего друга. Просто потому что не сомневался – для такого поступка у тебя кишка тонка. Папаша просто хотел убедиться, что фамилия Цветовых не будет замешана в этом ужасном деле.

Молодой человек шмыгнул носом в тысячный раз и посмотрел на меня с вызовом. Но тут же расхохотался противным заячьим смехом:

– Точно! – Он уселся поудобнее и закинул руки на спинку скамьи. – Ты что, под дверью подслушивала?

– Нет, но об этом нетрудно догадаться. Мне сказали, отец взял Виктора на работу в клуб. И он очень круто себя проявил. Очевидно, там, где ты не смог.

– Стерва! – все еще смеясь, проговорил Дэн.

– Меня зовут Татьяна, – представилась я, – а Гарика вы уже знаете.

– Позор семьи, – парень изобразил церемонный поклон, – к вашим услугам.

– Какие отношения у вас были с Виктором?

– Витя – мой дружбан. Пример для меня! Человек, на которого я должен равняться! Величайший гений индустрии развлечений!

– Слова вашего отца?

На лице Дэна промелькнула тень обиды, но он тут же взял себя в руки и вернулся к мерзким ужимкам и смешкам.

– Папаша прав. Я ничтожество, а Витька – луч света в темном царстве. Это он, а не я должен был родиться его сыном. Но судьба злодейка подкинула Марку Наумовичу Цветову меня. Очевидно, в прошлой жизни он где-то нагрешил. Может быть, резал младенцев на кухне или бомбил Хиросиму.

Я вдруг ясно увидела картину, стоящую за этими нехитрыми словами: отец, вечно недовольный единственным сыном, и сын, подсевший на алкоголь и наркотики, страдающий от несправедливого отцовского обращения.

– Я все делаю не так, – сказал он, по-прежнему усмехаясь.

Мне стало неприятно – общаться с людьми под веществами тяжелее, чем с пьяными: разговор идет словно через мутное стекло.

– …Не так говорю, не так работаю, не так дышу. Бабы у меня не те, интересы идиотские, мозгов нет. Я – сплошная ходячая проблема.

– Господи, любой психолог умер бы от восторга, – пробормотал Гарик.

– Вы завидовали Виктору? – перебила я.

– Витеха спас мне жизнь, – нехотя ответил Дэн, на секунду вдруг став серьезным, – я не завидовал ему. Я его ненавидел.

– Спас в реальном или метафорическом смысле?

– В реальном.

– И как это произошло?

Парень откашлялся и сплюнул в траву, вытер слезившиеся глаза. На вид он был простужен, но мы с Гариком понимали, что простуда тут ни при чем.

– В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иванушка-дурачок, – начал Дэн в своей изуверской манере, от которой я начала уставать. – И вот дала ему как-то злая ведьма героин. А Иванушке только первый курс универа пошел. Молодой был, зеленый, жизни не знал…

– Понятно. Передоз?

– И тут появился Прекрасный принц из соседней кабинки и спас Иванушку-дурачка от неминуемой гибели. Кинул в свою карету и отвез к знахарям. Те откачали Дурака.

Цветов сунул руки в карманы белых шорт. Его загорелые костлявые ноги торчали из штанин, как две коричневые ветки. С удивлением я заметила на ногах у молодого раздолбая деловые черные туфли – очевидно, от костюма, который он собирался надеть на церемонию. К ним он подобрал издевательски-зеленые носки. В целом, вид у этого клоуна и правда был дурацкий.

– И чем же отплатил Король за спасение своего сына? Отвалил Принцу полцарства и коня?

– Полцарства и должность в своем долбанном клубе, – усмешка Цветова искривила тонкий капризный рот, – тут-то Принц и развернулся во всей красе. Он раньше-то у бедной старушки жил, кореньями да ягодами питался, а тут познал волшебный вкус заморского вискаря. Кафтан богатый пошил. Карету немецкую приобрел. Ну, вы все это и так знаете…

– Ладно, хватит этих метафор.

Дэн поднял ладони вверх, как бы говоря: хватит так хватит. Безумная улыбка блуждала по его лицу, словно сама по себе.

– Ты убил Виктора? – прямо спросила я, решив не ходить вокруг да около.

Парень даже в лице не изменился. Так же улыбаясь, он покачал головой.

– Не-а. Но мог бы. Я даже больше скажу – хотел. Но кто-то меня опередил. Прыгнул на две головы вперед. Поймал рыбку за хвост.

– Погоди. – Я жестом остановила поток его полубессвязной речи. – Ты планировал убийство Виктора?

– Каждый раз, когда видел его. Каждый раз, когда он входил в двери «Мексиканца», где я натирал стаканы или выбирал оливки для коктейлей – единственное, что отец поручал мне. Единственное, на что я, по его мнению, был способен. Я представлял это убийство в красках.

Было очевидно, что я задела какую-то чувствительную струну, и Денис Цветов, ничего не соображая, выплескивал свои сокровенные мысли, хотя несколько минут назад хотел откреститься от всего, что имело отношение к убийству его друга.

Боясь спугнуть, я сидела, не шелохнувшись.

– Например, я стреляю ему в голову из арбалета, и стрела протыкает ему глаз. Или сталкиваю его с горы, и он летит в пропасть, ударяясь о стволы деревьев, ломая руки и ноги, сворачивая шею… Правда, была одна проблемка.

– Какая же?

– Я трус. И он это знал. Как и то, что я его ненавижу. Уверен, мой спаситель просто кайфовал от всей этой ситуации. Я его ненавижу, но вынужден проглотить эту ненависть и изображать радость, потому что сделать ничего не могу. Витька всегда окружал себя теми, кто сдачи дать не сможет. Он и жениться собирался по такому