— Ты болела...

— Да. Но теперь-то я здорова и даже дар свой вернула. Так позволь мне быть рядом в трудной ситуации. Ноша, разделенная на двоих, не так тяжела и тягостна.

Она ласково коснулась моей руки и перевела взгляд на отца.

— Я маг, Кронерд, — произнесла спокойно и уверенно. — Не впечатлительная утонченная аристократка и не робкая домашняя леди, для которой существует один закон — слово ее мужа. Они остались в прошлом. Я изменилась. Огонь мой горит ярко, он способен обжечь любого. И я хочу вместе с тобой защищать нашего ребенка.

Не знаю, что подействовало на отца — мамина просьба, смелость или то, что она впервые соединила нас троих в одно целое, сказав обо мне: «Наш ребенок», — но он сдался.

— Хорошо.

Сжал зубы и отвернулся, чтобы скрыть таившуюся в глазах тревогу, которая так и не исчезла.

Дивен промолчал, но в его взгляде, устремленном на маму, мелькнуло нечто похожее на уважение.

Ближе к полуночи появился Ранглот и не один. Хвич с Мишем пожелали лично удостовериться, что никто меня не заставляет, не вынуждает и на совет я иду добровольно. А также убедиться, что старания фамильяров не пропали даром, и изготовленный с их помощью артефакт мне пригодится. Приятели сразу же бросились ко мне и завертелись вокруг, с беспокойством осматривая.

Прадед, узнав о решении мамы, одобрительно фыркнул, коротко пообещал:

— Поговорим…

И тут же забыл обо всем остальном, занявшись амулетом. Несмотря на все сомнения и опасения, оберег сработал идеально, полностью скрывая родовую метку на ауре, магию и теневой плащ.

— Замечательно! — Ранглот отступил на пару шагов, внимательно меня изучая. — Больше всего я опасался, что не получится спрятать тени, ни одному высшему это пока не удалось. Я, например, свой плащ так и не смог скрыть, как ни старался. Оставалась одна надежда — на то, что ты не простой алхор. Женская тьма более гибкая, податливая, терпеливая. Не так капризна и своенравна, как мужская.

— Леди между собой всегда договорятся, — улыбнулась я. Потом вспомнила Нэссу, Верену, вздохнула и добавила: — При желании.

И серебристое солнце где-то там, под сердцем, согласно вспыхнуло, согревая ласковым теплом.

Горгул с драконом, убедившись, что все в порядке, собрались назад, в питомник, но перед уходом еще раз придирчиво меня оглядели. С каждым днем во мне все сильнее крепнет подозрение, что это не они, а я их подопечная — первая в истории Лагора Хозяйка, трепетно опекаемая фамильярами.

— Если они тебя обидят, сразу скажи. Всех загрызу, — напутствовал, размахивая лапами, Хвич.

— Загрызем, — сурово соглашался Мишь.

— А Лус Серкусу в морду плюнет. Обязательно. Потом. — Горгул кровожадно оскалился.

— Он переживает, — дракон оказался более жалостливым. — Очень. Хочет уйти.

Сочувственно кивнула — магические спутники обычно искренне привязываются к своим алхорам, и фамильяру Тэйна-старшего сейчас приходится нелегко.

Хвич с Мишем растворились в сумраке теневой тропы, и меня тут же отправили отдыхать, а мама осталась разговаривать с Эверашами.

Задремала я быстро, но спала плохо и беспокойно, постоянно вертясь с боку на бок. Ровно до тех пор, пока сквозь тревожное забытье не почувствовала, как меня обнимают, прижимают к груди, гладят по волосам, и мамин голос не произнес:

— Я здесь, солнышко… Я рядом.

И я заснула, чтобы проснуться уже на рассвете. Тьма помогла или мамино присутствие, но, несмотря на короткий отдых, чувствовала себя бодрой, отдохнувшей и готовой к встрече не только с архами и советом, но и с лэйрами дознавателями. Сколько бы их там ни было.

****

Собирались быстро и деловито, без лишних слов и разговоров — что хотели, уже сказали друг другу накануне. Привести себя в порядок, позавтракать, выпить укрепляющего отвара... Все. Пора отправляться.

Ранглот исчез первым. Архи еще до совета планировали обсудить какие-то свои дела. Чуть позже ушел Дивен, чтобы успеть занять место в первом ряду на балконе. Дед не был членом совета и архом ему пока становиться рано, но как любой алхор он имел право присутствовать на заседаниях в качестве зрителя. Через полчаса после Дивена настал и наш черед.

Отец обнял меня и маму за плечи, прижал к себе, и его тьма окружила нас, замыкая тесный семейный круг. Теневая тропа послушно легла под ноги и побежала вперед, чтобы спустя несколько мгновений распахнуться в здание совета.

Длинный, роскошно обставленный коридор вывел нас к высокой двери, которая тут же открылась, а потом захлопнулась за нашими спинами, отрезая от остального мира и от мамы, которую по просьбе Кронерда Остар, его помощник, увел в комнату для свидетелей.

Шаг...

Другой...

Отец остановился первым, давая мне возможность освоиться.

Круглый зал с прозрачным потолком-куполом, за которым раскинулось безоблачное голубое небо. Сиденья, амфитеатром спускающиеся вниз, балконы где-то там, над моей головой, и обращенные ко мне мужские лица. Суровые, бесстрастные, надменные. Самые могущественные алхоры Лагора, главы родов и семей, носители дара собрались сегодня здесь, чтобы познакомиться с дочерью ли Норда.

Вздохнула, пытаясь справится с волнением, мысленно потянулась к источнику, и он тут же откликнулся, даря невозмутимость и уверенность. Сразу стало легче. И я уже почти спокойно обвела взглядом высших.

Так... Вон Тэйн-старший слева прожигает меня презрительным взглядом. Рядом с ним какие-то незнакомые алхоры с таким же высокомерно-неприязненными масками на лицах.

Справа прадед в окружении своих сторонников. А в центре...

Я даже вздрогнула, так этот мужчина походил на Айта. Практически точная копия, только старше на несколько десятков лет. Значит, отец. И тут же, в первом ряду амфитеатра, где сидели не только высшие, но и маги, скорее всего, дознаватели, — сам Айтон. Посмотрела на него, и мир вокруг перестал существовать, остались только мы двое — он и я. Застывшие, словно завороженные, не отводящие друг от друга жадных взглядов.

— Лорд Эвераш, спасибо, что согласились привести свою подопечную.

Низкий повелительный голос расколол повисшую в зале тишину, и я, с запозданием вспомнив, что пустышка Аэлаисса ли Норд не должна видеть алхоров, потупилась. Надеюсь, они решат, что я просто растерялась. Так, не поднимая глаз, прошла вперед и остановилась в центре зала. Отец, напоследок ободряюще сжав мою руку, ушел к Ранглоту, и я осталась одна на перекрестье пристальных, цепких взглядов.

— Имя?

Снова тот же властный голос.

Вскинула голову, стараясь смотреть только на магов-дознавателей.

— Аэлаисса ли Норд.

Сказала — и невольно поморщилась. Надеюсь, предки простят, а мне в последний раз приходится называть эту фамилию.