— Портал? Вам помог кто-то из магов? Оборотни же не могут так…

— Портальные артефакты, — охотно пояснил Демьян. Конечно, у наместника был такой.

— А что с Ливией? Она в Фаргире? С ней все в порядке?

— Она здесь. Виен уже нашел её.

— Но тогда, где они?

— Наверное, скоро придут. Знаешь… — он вдруг замолчал на миг. — Хотя лучше твой муж сам всё тебе скажет.

Я нахмурилась и отошла от него к потухшему кострищу. Уселась прямо на траву. Приятно было наконец расслабиться. Но о чем недоговаривает Демьян? Опять замыслил очернить Виена? Фыркнула, не сдержавшись.

Демьян сел напротив и больше не говорил. Странный он. Я покосилась на кучу вещей в стороне. Хотелось есть и смыть кровь. Но он не предлагал. Спросить об этом самой или подождать остальных?

Вскоре послышались шаги. Я обернулась и увидела идущих к поляне Виена и Ливию. Они шли обнявшись. Он склонился к ней, что-то говорил и улыбался. Но вот он посмотрел в нашу сторону, а мое сердце замерло. Столько холода было в его взгляде.

— Ты же сказала, что твои друзья маги не оставят её в живых, — прозвучал родной голос, но обращался он к Ливии.

— Если они не справились, ты можешь сделать всё сам, — пропела Ливия. А мне стало страшно.

— А ведь и правда. Никто ведь не знает, что Алиша всё еще жива, — Виен улыбнулся и пошел ко мне, вынимая на ходу меч.

Он что, правда решил убить меня? Не было сил, чтобы подняться с земли, поэтому я отползла прочь от Виена, пока не уперлась спиной в колени Демьяна. Я оглянулась в поисках поддержки, но он сказал:

— Ты же не думаешь, что я стану мешать ему? Такие, как ты, не должны существовать.

Он больно схватил меня за руку. А подошедший совсем близко Виен занес для удара меч. Я смотрела, как опускается лезвие, всё еще не веря в происходящее. И отскочила, обернувшись волком, лишь в самый последний момент. Острие меча лишь скользнуло по боку. Но Демьян продолжал сжимать мою лапу, а Виен замахивался для нового удара.

Я схватила зубами державшую меня руку. Демьян выругался, разжимая пальцы, а я почувствовала кровь во рту. И потом побежала прочь с поляны. Так быстро, на сколько хватало сил.

Еще не раз натыкалась в лесу на людей. Были они реальны или лишь скрытыми за иллюзиями магами, я уже не разбирала. Это были виденные мной раньше Ливия, Эмма и слуги из замка Эверсонов. Но теперь здесь были оборотни из гарнизона, даже Демьян. Хорошо, что они оставались в человеческом облике. Используй они силу волка, шансов у меня не было бы. Но может они специально хотят измотать меня, и лишь потом покажут свой дар во всей красе?

Среди преследователей был и Виен.

В реальность последнего я не верила до последнего. Нет, это не могло быть правдой. Не должно было быть ею!

Или я ошибаюсь? Что, если он действительно решил уйти к Ливии, а от меня избавиться при помощи магов? Он не был для них врагом, а живя во дворце был дружен с теми, кто служил Императору. Быть может, именно поэтому он казался таким отстраненным в последние дни? Из-за сговора с Ливией и магами?

Сил на то, чтобы обернуться человеком, совсем не осталось. Потому я бегала по лесу в волчьем обличии. Даже не бегала, едва передвигалась или лежала, затаившись и боясь уснуть. Если кто подбирался слишком близко, вцеплялась в него зубами или когтями, а потом снова бежала.

Нельзя сосчитать, сколько на моем теле было ран от боевых заклятий или обычного оружия. От усталости, голода, обиды и запаха зелий, которыми меня щедро поливали маги и их сообщники, кружилась голова. Казалось, от них я совсем перестала чувствовать даже воздух вокруг и запахи леса. Я и себя то перестала осознавать, все больше отдаваясь на волю звериных инстинктов. Затуманенное бесконечными иллюзиями, болью и бессонницей сознание воспринимало лишь проклятый лес, центром которого стала старая охотничья сторожка. Куда бы я ни бежала, я не могла вырваться из него, раз за разом возвращаясь к этому месту. Этот дом должен был вызывать приятные воспоминания из детства, но теперь стал будто символом боли и ненависти, которую я видела в знакомых лицах.

Я пыталась заставить себя поверить, что они иллюзорны, но всё больше верила тому, что они говорили и делали. Разве я могу быть уверена, что никто из моих друзей и знакомых не думал того, что повторяли эти иллюзии? Разве не мог хоть кто-то из них оказаться тут? Они слишком много знали обо мне и окружавших меня людях. Вполне возможно кто-то из них давно оказался на стороне магов и сейчас, в этом лесу, преследует меня вместе с ними.

Вскоре я перестала различать лица бывших друзей. Какая разница, если все они хотели лишь одного: ударить, обжечь, ранить, убить?

Лицо Виена сохраняло прежнюю четкость ещё какое-то время. Но и оно исчезло, когда боль раненного волка стала сильнее сознания человека.

Казалось, я полностью растворилась в собственном даре, исчезла. Лишь тоненькая нить теперь связывала меня с реальностью. Она не давала окончательно сорваться в темноту. Что-то теплое, вечное, неизменное держало меня. Ради этого чего-то нужно было выжить, чтобы не случилось. И я держалась за эту нить, хотя уже и не воспринимала происходящее.

Глава 21. Обрывок браслета

Как бы не убеждал себя Виен, что их с Алишей разница в положении ничего для него не значит, после разговора с отцом Ливии он много думал об этом. Нет, он не считал отличие в статусе чем-то зазорным. В конце концов, его лучший друг и вовсе был принцем и будущим императором, а Виен еще и служил ему столько лет. Но все испытывал некоторую неловкость, когда товарищи-стражи просили рассказать его о будущей жене или познакомить их.

Как это должно было произойти? Он пригласит их в свой маленький дом и скажет: вот Алиша, моя жена, она — дочь Первого Наместника? Для него-то она оставалась все той же «переодетой служанкой» с даром оборотничества и не свойственной девицам любовью к оружию. А для местных она — символ прошлого и становления их города, дочь сильнейшего из оборотней.

Виен лишь отмахивался от надоедливых товарищей, злясь на себя за то, что отец Ливии может оказаться прав, и однажды это встанет между ними. Усугубляло всё то,