Рад слышать. Какое оружие предпочитаете?

— Клинки.

— Рапиры или…

— Кавалерийские сабли.

— Хорошо. Место?

— Спортивный клуб «Олимп». Я забронирую нам место.

— Что ж, кажется, на этом всё. Позвольте откланяться, — Горихвостов поднялся.

Я тоже встал.

— Провожу. Прислугой я пока не обзавёлся. Не так давно вступил в права наследства, а подбор штата — дело хлопотное и ответственное. Спешки не терпит.

— Совершенно с вами согласен.

Когда он отбыл, я сразу позвонил в «Олимп» и зарезервировал на утро зал для поединков.

— И мне понадобится распорядитель, — сказал я служащему, принимавшему заказ. — Да, будет настоящая дуэль. На клинках. Благодарю.

Затем я связался с Никитой.

— Как дела? — спросил он после обмена приветствиями.

— Я получил вызов.

— От Путилина? — после короткой паузы уточнил рыжий.

— От кого же ещё? Сможешь выступить моим секундантом?

— В любое время.

— Завтра в восемь утра. Клуб «Олимп».

— Я буду. На чём дерётесь?

— Выбрал клинки.

— Понятно. На всякий случай спрошу, чтобы понимать: ты собираешься принести извинения?

— Ни в коему случае.

— Ладно. Значит, до завтра. Постарайся выспаться.

— Спасибо. Пока.

Через час раздался звонок. Это была Потёмкина.

— Алло? — проговорил я, прижав трубку к уху. — Как дела?

— И ты ещё спрашиваешь! Мне звонил Егор, сказал, что вызвал тебя! Это правда?

— Увы, так и есть.

— И когда вы дерётесь?

— Завтра.

— Где⁈ Во сколько?

— Нам не нужны зрители.

— Вова!

— Я серьёзно. И не волнуйся, я не собираюсь убивать твоего жениха.

— Меня совсем не это беспокоит! Я переживаю, что ты попал из-за меня в переплёт!

— Мы это уже обсуждали. Ты ни при чём.

— Но… Слушай, может, мне ещё удастся его отговорить!

— Это ни к чему. И я не думаю, что у тебя получится.

Не после того, как я его отметелил.

— Вова, ты просто не понимаешь! Он ведь чемпион города по фехтованию! А ты выбрал сабли!

Новость, конечно, так себе. Но ничего критичного. Мой опыт явно будет побольше, чем у Путилова. Даже если он занимался фехтованием с раннего детства.

— Вова!

— Я тебя слышал. Повторюсь: не о чем волноваться. Всё будет хорошо.

— Мне так жаль… Чувствую себя ужасно! Ладно, я попытаюсь сделать, что возможно. Прости, если не получится. Пока!

У неё, конечно, не вышло. Путилин за вечер не проявился, и, когда я приехал в клуб, он уже был на месте. Увидев меня, усмехнулся.

— Что, к девчонке побежал за помощью? — спросил он, едва я подошёл. — Думал отмазаться от поединка?

— Это была инициатива Анастасии, — ответил я холодно. — Мне не трудно надрать тебе зад ещё раз.

— Господа, господа! — всполошился Горихвостов. — Мы здесь собрались не для взаимных оскорблений. Вы и так уже договорились о дуэли. Нет смысла продолжать ссору.

— Он прав, — ухмыльнулся Путилин. — Начнём.

Секунданты дружно кивнули распорядителю, предоставленному клубом. Тот сделал шаг вперёд.

— Нет ли у господ желания примириться?

— Ни за что! — вскинулся Путилин.

Я отрицательно покачал головой.

— В таком случае, раз формальности позади, прошу секундантов вручить клинки.

Никита открыл футляр, в котором лежала кавалерийская сабля.

— Тебе должна подойти, — сказал он.

Я вытащил клинок, несколько раз взмахнул, проверяя баланс. Действительно, неплохо.

— Спасибо.

Путилин тем временем проделал то же самое с оружием, привезённым Горихвостовым.

— Я должен спросить секундантов, не дрались ли когда-либо этими саблями соперники, — проговорил распорядитель.

— Нет, — отозвался Никита. — Клянусь честью.

— Никогда, — сказал Горихвостов. — Клянусь честью.

Вроде, кто это проверит, но для дворянина такие слова не пустой звук. И если когда-нибудь выяснится, что секундант солгал, ему руки никто не подаст. Так что на уверения Горихвостова можно было положиться.

— Прошу соперников занять места, — сказал распорядитель.

Мы с Путиловым встали напротив друг друга.

— Начинайте по моей команде. Также слушайте всё, что я скажу. Дуэль проводится по стандартным правилам. Нарушения, если таковые случатся, будут отмечены в дуэльном протоколе по окончании поединка.

Опять же, вроде, ну что за угроза? Тем не менее, протоколы разбирались в Дворянском суде, и тем, кто жульничал, выносилось строгое порицание. Со всеми вытекающими, которые аристократов пугают до чёртиков, ведь могут перекрыть им доступ в Высший свет, а вместе с этим — выгодные браки, контракты и так далее.

— Начали! — громко скомандовал распорядитель, отступив назад.

Путилов не стал терять время. Уверенно атаковал меня несколькими рубящими ударами, наступая и заставляя обороняться. Я не торопился отвечать, так как хотел определить его уровень владения клинком. Соревнования проводились на шпагах, а там преобладают колющие удары в то время как саблями почти всегда рубят. Другая техника, в общем. Да и оружие потяжелее. Не говоря уж о том, что такие клинки больше предназначены для рубки на лошадях, а не для пешего боя.

В общем, я отразил несколько выпадов, сталь звенела, только что искры не сыпались — Путилов бил сильно.

Мы кружились по отведённой для поединка площадке, как два танцора. Минуты через полторы мне стало ясно, что мой противник явно много часов провёл, упражняясь с саблей. Его приёмы были технически точны, сабля не заваливалась, действовал он быстро и точно знал, что делает и зачем.

Из-за того, что я до сих пор защищался, Путилов решил, будто инициатива полностью принадлежит ему, потому что я не могу перейти в контратаку. На его лице заиграла ухмылка превосходства.

Он усилил напор, полагая, что нужно лишь поднажать, и тогда моя защита будет прорвана. Это заставило его пренебрегать собственной, и я улучил момент, когда клинок противника врезался в мой, выставленный в бок. Скользнув лезвием вдоль его сабли, я ткнул Путилова в плечо. Однако парень успел уклониться в самый последний момент. Всё-таки, годы тренировок зря не проходят, и чемпионские титулы, пусть даже городского уровня, так просто не получают.

Мой соперник поспешно отступил. Его глаза сощурились.

— Неплохо, — сказал он, переводя дух. — Даже не ожидал. Спасибо за науку, теперь буду умнее.

— Тебе это и по жизни не помешало бы, — отозвался я.

Оскалившись, Путилов бросился в бой. Но был уже осторожнее, хотя темп атак и не снизил: очень уж ему хотелось рассчитаться за то, что я едва