делали и остальные полки этой дивизии… в первый раз здесь сошедшиеся с французами…

Ожесточение, с которым войска наши, в особенности пехота, сражались под Смоленском… невыразимо. Нетяжкие раны не замечались до тех пор, пока получившие их не падали от истощения сил и течения крови».

Казалось, что общий штурм Смоленска имел успех. Наполеоновские войска к 18 часам вечера сумели овладеть всеми укрепленными предместьями, но ворваться в сам город так и не смогли. Тогда император французов приказал начать самую жестокую бомбардировку Смоленска из более чем 150 орудий, в том числе – 36 его гвардии. Вечером в городе вспыхнули многочисленные пожары.

Ободренные таким результатом бомбардировки, французы предприняли еще две сильные атаки, которые, однако, успеха опять не имели. Сражение утихло само собой к 22 часам, когда на землю легла ночная темень.

Город представлял из себя огромное пожарище. Ф.Н. Глинка в «Письмах русского офицера», участника Отечественной войны 1812 года, писал:

«Наполеон приказал жечь город, которого никак не мог взять грудью. Злодеи тотчас исполнили приказ изверга. Тучи бомб, гранат и чиненных ядер полетели на домы, башни, магазейны, церкви. И дома и башни объялись пламенем и все, что можно гореть, запылало».

Оборонять город дальше большого смысла не было. Барклай де Толли принял решение оставить его. В ночь на 6 августа Дорохов вывел подчиненные ему войска из горящего Смоленска на противоположный берег Днепра. С войсками уходило большинство горожан. Прикрывать отход оставались четыре егерских полка, потом их осталось только два.

Наполеон решил продолжать штурмовать Смоленск до конца. На рассвете на приступ должна была пойти пехотная дивизия генерала Фриана, однако пришло известие, что русские войска оставили город. Это подтверждало и то, что среди ночи пушки русских внезапно замолчали, а несколько сильных взрывов в самом городе говорили за то, что противник решил не оставлять французам своих пороховых складов (это было сделано по приказу Барклая де Толли).

Великая армия стала со всеми мерами предосторожности занимать догорающий Смоленск начиная с 4 часов утра. Сам император, привычно окруженный блистательной свитой в расшитых золотом мундирах, прибыл в завоеванный город около 8 часов.

Что увидели французы, вступив в Смоленск? Полковник Комб впоследствии так описал незабываемую для него картину городских улиц:

«Сила атаки и стремительность преследования дали неприятелю лишь время разрушить мосты, но не позволили ему эвакуировать раненых; и эти несчастные, покинутые таким образом на жестокую смерть, лежали здесь кучами, обугленные, едва сохраняя человеческий образ, среди дымящихся развалин и пылающих балок. Многие после напрасных усилий спастись от ужасной стихии лежали на улицах, превратившись в обугленные массы, и позы их указывали на страшные муки, которые должны были предшествовать смерти.

Я дрожал от ужаса при виде этого зрелища, которое никогда не исчезнет из моей памяти. Задыхаясь от дыма и жары, потрясенные этой страшной картиной, мы поспешили выбраться за город. Казалось, я оставил за собой ад».

Смоленск был разрушен артиллерийской бомбардировкой и во многих частях выгорел. Пожары продолжались всю ночь. Из 2250 домов в немалом городе уцелело только около 350.

Однако русские войска еще не оставили весь город. На противоположном берегу Днепра, в Санкт-Петербургском предместье укрепилась в тет-де-поне егерская бригада полковника Я.А. Потемкина из двух полков. Маршал Ней атаковал их силами пехоты из Вюртемберга и португальцев. Егерей вытеснили из укрепления. Тогда Барклай де Толли послал на помощь два егерских полка, а Ней, со своей стороны, двинул 4 вюртембергских батальона.

Русские выбили неприятеля из Санкт-Петербургского предместья. Для обороны его главнокомандующий 1‑й Западной армии выделил арьергард под командованием генерал-адъютанта Ф.К. Корфа в составе 7 егерских полков, 16 эскадронов гусар, казаков при 24 орудиях. До глубокой ночи 6 августа стороны вели ожесточенную перестрелку. Ночью арьергард беспрепятственно отступил из разрушенного пушечным огнем предместья.

За два дня Смоленского сражения русские потеряли 11 620 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Среди убитых оказалось два генерал-майора. Потери Великой армии составили: по русским источникам – около 14 тысяч человек, по французским источникам – 6 тысяч человек. Среди убитых оказался один польский генерал.

В одном из писем, отправленных после взятия Смоленска в далекий Париж, император Наполеон I писал своему министру герцогу Бассано:

«Жара – крайняя, много пыли, и нас это несколько утомляет. У нас тут была вся неприятельская армия; она имела приказ дать тут сражение и не посмела. Мы взяли Смоленск открытой силой. Это очень большой город, с солидными стенами и фортификациями. Мы перебили от 3 до 4 тысяч человек у неприятеля, раненых у него втрое больше, мы нашли тут много пушек; несколько дивизионных генералов убито, как говорят.

Русская армия уходит, очень недовольная и обескураженная, по направлению к Москве…»

В кровопролитном Смоленском сражении полководцу в императорской тоге Наполеону Бонапарту вновь не удалось навязать противнику генерального сражения. Объединенные русские армии теперь отступали по Московской дороге, уходя все дальше в глубь России, словно заманивая за собой Великую армию.

Соединение у Смоленска двух главных русских действующих армий сразу меняло ход войны. Это понимал и генералитет сражающихся сторон, и простые нижние чины, рядовые труженики полей брани. Как восприняли это событие в рядах русской армии? Лучше всего об этом может сказать «Солдатская песня», сочиненная и петая во время соединения войск у города Смоленска в июле 1812 года:

Вспомним, братцы, россов славу

И пойдем врагов разить!

Защитим свою державу:

Лучше смерть – чем в рабстве жить.

Мы вперед, вперед, ребята

С богом, верой и штыком!

Вера нам и верность свята:

Победим или умрем!

Под смоленскими стенами,

Здесь, России у дверей,

Стать и биться нам с врагами!..

Не пропустим злых зверей!

Вот рыдают наши жены,

Девы, старцы вопиют,

Что злодеи разъяренны

Меч и пламень к ним несут.

Враг строптивый мещет громы,

Храмов божьих не щадит;

Топчет нивы, палит домы,

Змеем лютым в Русь летит!

Русь святую разоряет!..

Нет уж сил владеть собой:

Бранный жар в крови пылает,

Сердце просится на бой.

Мы вперед, вперед, ребята,

С богом, верой и штыком!

Вера нам и верность свята:

Победим или умрем!

…Наполеон в Смоленске окончательно понял, что Русский поход должен победно закончиться для него в Первопрестольной столице Российской империи.