Дела можно откладывать годами, особенно если судья не прочь. Скорее уж редкость, когда все заканчивается за одно-два заседания.

Увы, в нашем случае судья Мерциларс встала на дыбы. Вынь и положь ей рассмотрение дела!

То есть слушание она, разумеется, переносила. На неделю. Дальше мне приходилось опять выискивать повод…

Когда я в очередной раз принесла в канцелярию ходатайство, из кабинета выглянула секретарь и поманила меня.

–Судья хочет с вами поговорить!

–Разумеется,– согласилась я.– Пять минут, только сдам бумаги.

Она покачала убеленной сединами головой и посоветовала:

–Лучше прямо сейчас.

В суде ходили легенды, что все, кто садился на стул секретаря судьи Мерциларс, немедленно беременел. Стул был самый обычный, и замена его ничего не давала. Но когда пятая подряд секретарша ушла в декрет, судья взвыла. Пришлось искать пожилую даму, которая в силу возраста уже на эдакие кунштюки не способна.

–Хорошо, как скажете,– не стала спорить я и заглянула в кабинет.

Судья Мерциларс, невысокая и кругленькая, как раз с аппетитом приканчивала толстый бутерброд. Она любила вкусно поесть и не гнушалась задерживать слушания ради очередного перекуса. А что поделать, когда до обеденного перерыва еще далеко, а судья проголодалась? Это еще невинная слабость, бывает куда похлеще.

–Добрый день,– сказала я, кашлянув.– Вы звали?

Она дожевала кусок, с видимым сожалением отложила надкушенный бутерброд и вытерла жирные пальцы.

–Садитесь! Адвокат Орлова, что это вы мне за фокусы выкидываете? Зачем тянете время?

Я могла бы сыграть невинность, но… Судья тоже не вчера на свет родилась. И злить ее без острой на то нужды? Помилуйте, мне ведь в этом суде еще работать!

–Готовится решение о расселении дома,– сказала я честно. Кхм, надеюсь, Шемитт после нашего феерического объяснения не передумал? Надо бы позвонить, но у меня рука не поднималась набрать его номер.– Так какой смысл решать, может ли моя клиентка дальше жить в этой квартире?

Вопрос на самом деле следовало ставить не так. «Кто из соседей останется в этой квартире, кроме, собственно, хель?» И правильный ответ на него был «никто».

Не знаю, как это провернут драконы – снесут дом вовсе или якобы передадут его под муниципальные нужды,– и знать не хочу. Это их заботы.

От меня требовалось лишь потянуть время и дать им возможность все оформить. Бюрократия – штука неповоротливая, даже если придать ей ускорения пинком под зад. Хотя, может, драконий пинок поувесистее?..

Я представила, как Шемитт гоняет по коридорам нашего градоправителя, и с трудом сдержала усмешку. Хотелось бы взглянуть! Боюсь только, что в реальности это далеко не столь весело. Кто-то позвонит кому-то, тот другому и далее по цепочке, в конце которой примут наконец нужное решение. Телефонное право во всей красе.

Удивительно еще, что судье не позвонил нужный человек с советом, какое решение принять! Шемитт так на меня полагался? Или не собирался облегчать мне жизнь? Второе, подозреваю.

Раньше ему приходилось проявлять осторожность. Но это дело ведь шуму не наделает и эльфы – со своей стороны – вмешиваться не будут.

Судья в задумчивости протянула руку за бутербродом, откусила и принялась жевать.

–Знаете, адвокат,– изрекла наконец она,– я бы советовала вам все-таки не тянуть. Мало ли, как оно повернется? Вдруг с расселением не получится?

Я внутренне похолодела. Что, если Шемитт и впрямь выкинет такой фокус? Пожертвует интересами «ценного специалиста», только чтобы мне подгадить? Да и о ценности данного специалиста я знаю лишь с его слов…

–Или вы боитесь проиграть?– закончила судья проницательно.– Мне тут таких ужасов понарассказали про вашу клиентку. Если про магические обряды на дому правда, то…

–Неправда.– Я даже рассмеялась от облегчения.– И я это докажу!

Из кабинета судьи я вышла с повесткой и пухнущей от мыслей головой. И замерла на пороге, увидев рыдающую пожилую секретаршу, которую пыталась утешить другая, помоложе.

–Но как? Как?!– всхлипывала пожилая гномка.– В моем-то возрасте!..

Я оглянулась на судью, которая даже жевать перестала. Подумать только, шестая секретарша за два года!

–Всякое бывает,– вздохнула вторая.– Ну что ты так убиваешься? Подумаешь, ребенок. Ты уже двоих вырастила. Что, с третьим не справишься?

–Я же… Я же на курорте!– рыдала гномка.– С гоблином! Что муж скажет?

Какая бурная, однако, у некоторых личная жизнь. Завидовать впору.

Я вспомнила о собственной личной жизни и приуныла. Шемитт не появлялся. Артем не звонил. И я все еще не решила, что ему скажу…

–Это все стул!– заключила вторая секретарша и покосилась на означенный предмет мебели с опаской.

Посоветовать, что ли, оформить рабочее место как средство от бесплодия?..

* * *

Я собралась с духом и набрала-таки номер Шемитта. Равнодушный голос сообщил, что абонент не может принять мой звонок. Чего и следовало ожидать.

Хель долго не брала трубку. Должно быть, нелегко ей было обращаться с мобильным, уж очень он для нее мелкий.

Наконец что-то щелкнуло, и низкий голос прогудел:

–Чего надо?

Очень приветливо.

–Адвокат Орлова,– представилась я.– К сожалению, дальше тянуть не получится. Слушание завтра.

–Завтра так завтра,– согласилась хель нехотя. На заднем плане раздавались странные звуки «а-а-а-а-а-ал-л-л», «у-у-у-ул», «р-р-р-р-ры-ы-ы». Она животных дрессирует, что ли?– Буду!

И трубку положила.

Я даже не успела спросить, готовы ли бумаги! Впрочем, ладно. Договор подписан, деньги получены – надо отрабатывать.

Я взвесила в руке телефон. И решительно набрала знакомый номер:

–Вер, привет. Ты извини, что я так…

–Это ты извини,– перебила она.– Я не должна была вмешиваться.

Мы не разговаривали с той самой ссоры на вокзале. И оказалось вдруг, что без мягких подначек Веры я чувствую себя… Не то чтобы не в своей тарелке… А как будто из моей тарелки стащили вкусный кусочек.

Тьфу, что это меня на сравнения с иносказаниями потянуло? Старею, что ли?..

–Ты права, у нас с Артемом…– сказала я, откашлявшись, и попросила жалобно:– Можно к тебе приехать?

Не могу я трепаться о таком по телефону. Язык не поворачивается.

–Приезжай,– разрешила она.– Жду.

Я сбросила звонок и улыбнулась. А жизнь-то налаживалась!

* * *

Вера встретила меня на пороге с бокалом коньяку.

–Пей!– велела она.