– Что бы произошло, если бы ты не приняла эту ответственность?

– Я не понимаю, о чем ты.

В нем зашевелился гнев. Она нарочно разыгрывала непонимание, это точно. Но почему, зачем, он не знал.

– Конечно же, ты все прекрасно понимаешь. Если бы ты не взяла бразды правления в свои руки, то что бы сейчас происходило в Акоре?

– Абсолютно то же самое, что происходит сейчас. Мы оплакиваем погибших, молимся за раненых и просто продолжаем жить.

– А тебе не кажется, что началась бы паника… все было бы неопределенно… непонятно?..

– Ну, по-моему, в какой-то мере все это имело место.

– Нет, я имею в виду не то, что происходит сейчас, а то, что начало бы происходить. Раньше когда-нибудь убивали ванакса?

Казалось, этот простой вопрос глубоко шокировал ее.

– Конечно, нет, об этом не может быть и речи! Это просто немыслимо!

– Немыслимое почти случилось два дня назад. Ну, теперь ты можешь сказать, что все было бы абсолютно так же, если бы ты не взяла все в свои руки, если бы тебя не признали Атридис?

– Я – Атридис, это имя моей семьи.

– Атридис – нечто совершенно другое, что-то, чего еще никогда не было. Я слышу, как тебя называют. И ты это тоже слышишь. Более того, я слышу в голосах людей облегчение и доверие. Они верят, что ты все исправишь, что будешь с ними до тех пор, пока Атрей не выздоровеет и не вернется к исполнению своих обязанностей.

– Именно так я и собираюсь поступить.

Ему показалось, что она с трудом смогла изобразить улыбку:

– Пойдешь со мной в оливковую рощу?

Он призвал на помощь все терпение, напоминая самому себе, как он относится к этой женщине и к Акоре.

– Да, конечно. А кто еще пойдет с нами?

– Я думаю, советники, некоторые чиновники, еще несколько человек.

– А охрана?

– С которой всегда путешествует принц-регент? – Она наморщила нос. – Ни к чему подобные церемонии.

Гнев вновь закипел в душе. Что-то не так. Либо она не та женщина, которой он ее всегда считал – умной, предусмотрительной, предчувствующей, – либо тут кроется что-то еще…

Он обдумал возможность того, что он в ней ошибся, и решил, что эта гипотеза не выдерживает критики. Он знал Кассандру. Но не знал, что она от него скрывала и почему.

– Я думал об охране, чтобы защитить тебя. В этом нет ничего церемониального.

Она лишь пожала плечами:

– Это не входит в наши обычаи. Он выдавил улыбку:

– В них не входит и убийство ванакса.

Ее зрачки расширились, но, несмотря на это, глядя на нее, любой бы увидел перед собой уверенную в себе женщину. Любой, но только не Ройс. С каждой, следующей секундой, с каждым следующим ударом сердца он все больше убеждался в том, что у Кассандры на уме что-то такое, что было ему не по душе.

– Я уверена: для моего народа будет лучше, чтобы все происходило так, как всегда, – сказала она.

– А ты ведь будешь делать все для их блага, так?

И в этот момент, всего лишь на долю секунды, глаза ее загорелись, а губы – эти мягкие, зовущие губы – дрогнули.

– Я и не могу поступить по-другому. Возможно, будет лучше, если ты останешься здесь и поможешь Марселлусу.

– Ну, я так не думаю. Когда я был здесь в первый раз, то очень мало повидал. И не хотелось бы сейчас упускать такую возможность.

– Что ж, тогда ты должен пойти, – сказала она, и на этот раз улыбка ее была искренней.

Все приготовления были закончены к полудню со скоростью, которая, как он уже понял, была на Акоре в порядке вещей. С ними должны были пойти двое советников, Меллинос и еще один по имени Полидорус – его поместье как раз находилось в том районе, который они собирались посетить первым. Остальные члены совета уже отбыли на свои земли, неся вести о происшедшем и успокаивая людей своим присутствием. В столице оставался только Троицус: по его словам, он считал, что это его долг.

Перед тем как отправиться в рощи, они еще раз проведали Атрея. Федра спала, вняв настояниям Эндрю и выпив напиток, приготовленный Еленой. Но Джоанна оставалась с Атреем, держа его руку в своей.

– Несколько минут назад он приходил в сознание, – сказала она. – Мне кажется, он узнал и мать и Эндрю.

– Он что-нибудь сказал? – тихонько спросила Кассандра. Она заметила, что Атрей уже не был так бледен, как утром, и начала молиться, чтобы это не оказалось признаком начавшегося жара.

Джоанна покачала головой:

– Нет, но Федра заговорила с ним, и он моргнул. – Она посмотрела на Кассандру. – Я знаю, это немного, но мы не должны терять надежду.

– Что говорит Елена?

В первый раз с тех пор, как Атрея принесли в шатер на арене вместе с остальными ранеными, целительница не находилась возле него. Она тоже отчаянно нуждалась в отдыхе. Но Брайанна была здесь, и она ответила:

– У него хороший пульс, принцесса, и признаков заражения нет. Наибольшие опасения вызывает удар, нанесенный по голове.

– Если он не придет в себя в ближайшее время… – Кассандра не закончила эту мысль. В этом не было необходимости. Все они понимали, что чем дольше Атрей оставался без сознания, тем меньше было шансов на то, что он сможет когда-нибудь выздороветь.

Брайанна тихо сказала:

– Тетя ушла отдохнуть, потому что она считает, что, возможно, потребуется операция.

– Операция?.. – повторила за ней Кассандра. – Ванаксу?

– И не просто операция, но самая сложная и тонкая, на мозге.

– Мне этого не говорили, – сказала она и почувствовала, как дрожит ее голос.

Джоанна улыбнулась, но глаза ее оставались печальными:

– Мы еще не пришли к окончательному решению, может быть, и не придется этого делать.

– Насколько долго?.. – начала было Кассандра. Она оборвала фразу, зная, что выглядит смертельно напуганной.

– Елена не сказала, сколько еще можно ждать, – ответила Брайанна. – Мне кажется, это зависит от обстоятельств. – Она повернулась и посмотрела на Атрея. – Он ведь очень сильный.

– Ему придется быть сильным, – сказала Кассандра и подошла к постели, нагнулась и прикоснулась к рукам брата.

Она настойчиво шептала:

– Атрей… услышь меня… мы тебя любим, ты нам так нужен! Вернись к нам оттуда, куда ты ушел. Найди дорогу назад. Сейчас не твой черед. Не твой.

Ройс коснулся ее плеча. Это прикосновение вернуло ее назад, из мира глубокой боли, охватившей ее.

– Тебя ждут, – сказал он.