— Да зачем вообще это нужно? — недоумевал адвокат. — Делом занимается полиция, и знаменитая комиссарша тебе вроде бы понравилась. Или нет?

— Понравилась? — Веллингтон не спеша нацелился кием на застывший впереди шар и точным ударом разбил треугольник. — Да я в нее просто влюблен! И нечего хрюкать! Ты слышал ее вчерашнее заявление на одиннадцатом канале?

— Нет.

— Между прочим, она впервые появилась на телевидении. Представляешь? Самый знаменитый сыщик Англии, а ее ни разу не показывали. Сама не хотела! — кий тихонько щелкнул, и сразу три шара послушно разбежались по лузам. — А тут вдруг появляется в программе «Власть и закон» и делает заявление. Что все утверждения прессы о якобы виновности Даниэля Лоринга в гибели механика Висконти — обычный вымысел, и полиция еще разберется — ошибка ли это или журналистам заплатили за заведомую ложь. И еще — про химическую экспертизу — что от смеси бензиновых паров и этой новой смазки ничего взорваться не могло. А значит, было взрывное устройство, и следствие непременно докопается, кто его установил. Кто повредил топливный бак — тоже пока неизвестно, но ясно, что это не Даниэль. А под конец ведущий (может, ты его знаешь — смешной такой очкарик — Дэвид Карлайл) спрашивает: «Но что вы скажете по поводу последнего события во время Гран-при Великобритании и скандала, который произошел потом?» Ну — это насчет оплеухи, которую Дени закатил Брэду. И, знаешь, что комиссар ему выдала? «Вы, — говорит, — полицию об этом спрашиваете? Это нашему расследованию не подлежит. Другое дело, что не подлежит и обсуждению прессой. Лоринг гениально выиграл заезд, а его отношения с братом не касаются ни меня, ни вас. Я, — говорит, — понимаю, — что пресса кормится кровью и скандалами, но скандалов в нашем обществе и без того много. Почему бы не сменить тему? И вообще, я не раз замечала, что преступников губит отсутствие чувства меры. У большей части журналистов оно тоже отсутствует. Видимо, их многое роднит с нарушителями закона». Здорово, да?

— Нормально, — усмехнулся Кейли. — Я от многих слышал, что Тауэрс занудно справедливая ищейка. Но если она сняла обвинения с твоего обожаемого Лоринга, то к чему тебе проводить какое-то частное расследование? Уж поверь: лучше этой скотленд-ярдовской старушенции ты никого не найдешь! И я для тебя не найду.

Кий в руке Ларри встал торчком, затем вновь хищно нацелился на биту. Удар, и сетка проглотила еще один шар.

— Во-первых, Айрин Тауэрс — не старушенция. Ей где-то лет сорок. Ну, может, сорок пять.

— А я слыхал, что все пятьдесят.

— Тем более, — настоял на своем Веллингтон. — Значит, она выглядит суперкласс! Но поверь: я не намерен за ней ухаживать. И, кроме того, сколько раз тебе говорить — у меня ощущение, что в нашей фирме творятся гнусные делишки! Кто-то ведь заминировал болид, и я не верю, что это были люди со стороны. Наверное, полиция сделает все возможное, но хорошо бы ее опередить!

— Понятно, — сиреневый платок Кейли совершил еще одну прогулку по его круглому лицу. — Но ты мне не рассказал, для чего комиссар приезжала к тебе сегодня утром.

Ларри оторвался от бильярдного стола, на котором увлеченно сражался сам с собою, и с интересом посмотрел на Винсента:

— Ты уже в курсе? Быстро!

— Я же твой адвокат. И все должен знать о тебе. А ты скрываешь такую важную подробность.

— Да ничего особенного! — махнул рукой молодой человек. — Айрин Тауэрс интересовалась знаешь кем? Эммой. Ну, ты помнишь: в день гибели Джанни его сестрица прискакала в Килбурн почти голая и накинулась на Даниэля. Ее тогда еще полиция увезла. Потом мне Кортес рассказал, что она была у него в доме, когда позвонил Гастингс. Услышала про гибель брата и взбесилась. Так вот, комиссар расспрашивала про последний скандал — тот, что случился после заезда.

— Это, когда Эмми при деловых партнерах стала обвинять патрона в каких-то там грязных интригах? — фыркнул адвокат. — Так она же просто нализалась!

— Само собой. Но Тауэрс хотела знать, что она говорила и как. Я ведь при этом был. Еще комиссар расспрашивала про дом патрона.

— Ого! А это ей зачем?

Ларри нахмурился:

— Не знаю. Но очень может быть… Или я просто этого боюсь? Мне кажется, что Кортесу тоже грозит опасность. Если кто-то пытается нанести удар по «Лароссе», то кроме Лоринга жертвой может стать и сам глава фирмы.

— За-а-гнул! — Винсент даже уронил свой платок на колени. — У Кортеса охрана, как у премьер-министра, дом — настоящая крепость, и в одиночку он нигде не бывает. Кто его сможет достать?

— Не знаю! — кий яростно разогнал по лузам еще пару шаров. — Хотел бы верить, что ошибаюсь. Но комиссару я рассказал про свои опасения. Она, кстати, очень долго расспрашивала о коллекциях Гедеоне, особенно — об оружейной. Словом, Винни, найди мне человека, чтоб аккуратно и деликатно разобрался с нашими делами. Если он в результате поможет полиции — слава Богу! Но только — чтоб не давать новых поводов выливать на нас ведра помоев!

Спустя полчаса Винсент Кейли выкатил на своем джипе за ворота Веллингтон-хилла. И, оказавшись на шоссе, затормозил. На всякий случай, оглядевшись, вытащил телефон:

— Алло, это я. Да. Да, только что. Наши предположения подтвердились: Ларс хочет ковыряться в этом деле. Ну, это не проблема! Да знаю, что он не идиот! Но коль скоро он доверил это мне, я ему подсуну любую версию, и он ее слопает. Хуже другое: комиссар Тауэрс роет под Эмму. Точно! Она расспрашивала Ларри про скандал на рауте, и мальчишка ей все подробно рассказал — память-то у него, сами знаете. Потом ее интересовала коллекция оружия. Что? Стоп! А почему я? Да нет, людей найду, но… Хорошо. Хорошо. Я понял.

Услышав короткие гудки, адвокат в сердцах захлопнул крышку мобильника. И, тронув машину с места, зло прошипел:

— Навязал себе на шею идиотку, а пачкаться теперь должен я! Лучше некуда!

Выпуска утренних новостей Даниэль уже не осилил. Хотя вообще-то в них говорили то же самое, о чем долдонили другие телепередачи и писали газеты. Только один молодой спортивный комментатор отчего-то назвал происшедшее в Килбурне «дракой». Ну, милый, ты уж совсем заговорился! Драка была бы, если б Брэндон дал сдачи. А правда: мог он ударить в ответ? Чушь! После того, как старший брат, рискуя собой, спас ему жизнь?

Какой-то противный голос нашептывал ему изнутри: «Ну и что? А может, он еще и злится, что ты не дал ему эффектно умереть?»

Матильда позвонила, когда он пил кофе. Минут пять рассказывала о каком-то городке, в котором сейчас стоит теплоход, о том, как они с Анни кормили чаек, а Руди их гонял, и как одна чайка едва его не клюнула. По голосу было слышно, что Тильди старается быть веселой. Наконец он сам не выдержал:

— Ты ведь хотела поговорить еще о чем-то, да? Ну, расскажи, что говорят в тамошних новостях? Ты какие смотришь? Небось, американские?