Натан пожал плечами.

– Пусть прячет получше, а не оставляет валяться где попало. Ей надо в онкологическое отделение. Это то самое, да? – Ждать ответа Артура он не стал. – Я считаю, что должен знать больше, чтобы заботиться о ней. Но она держит все в секрете, думает, что защищает меня. Но от этого только хуже. Я думал, вы знаете. Должна же она была сказать вам что-то…

– Нет. Ничего. – Может быть, если бы он был готов выслушать. Бернадетт терпела его хандру, а он только прятался от нее. Принимал все как должное. – Думаю, тебе нужно поговорить с ней. Вы должны быть честны друг с другом. Расскажи, что думаешь про университет. Скажи, что беспокоишься о ней. Поговорите серьезно.

Натан уставился на дно своей чашки, как будто читал на чайных листьях, хотя Артур заваривал чай из пакетика.

– Я только расстроюсь, и получится неловко. Не хочу, чтобы она это видела.

– Ничего. Вы только поговорите. Мне вот тоже следовало бы больше разговаривать со своими детьми. Я только сейчас распутываю прошлое. Не затягивай с этим, как я. Поговори – и не пожалеешь.

Натан задумчиво кивнул и поднялся.

– Спасибо, Укротитель. А вы норм. – Он легонько стукнул Артура по руке в том месте, где остались царапины, и Артур улыбнулся сквозь боль.

Позже в тот же день он пошел на почту. Вера радостно помахала ему рукой. Он спросил, видела ли она Бернадетт, – нет, не видела. Но на Бридж-стрит, пояснила Вера, появилась новая вдова, которую нужно поддержать, так что Бернадетт, вероятно, там.

Когда Артур вернулся домой, на его автоответчике мигал красный свет. Он нажал на кнопку и прослушал сообщение.

«Привет, Укротитель. Я разыскал Сонни Ярдли. Это леди! Даже странно. В «Фейсбуке» их двое. Но одной, кажется, восемнадцать, и у нее кольцо в носу и розовые волосы. Думаю, та, которую вы ищете, преподаватель в колледже Скарборо. Преподает ювелирное дело. На ее домашней странице больше ничего нет. Только самое общее. У нее лишь пятеро друзей, ха-ха. Надеюсь, это поможет. Пока. Увидимся».

Палитра

Вечером Артур позвонил Бернадетт, но ответа не последовало. Он собирался перезвонить, но это могло вызвать у нее подозрения, и Натан заставил его поклясться не упоминать о больничных назначениях.

«Наверно, она на танцах», – сказал себе Артур и подумал, что Бернадетт может выглядеть очень даже мило в украшениях из драгоценных камней, увешанная медными колокольчиками, веселая и беззаботная. Он написал записку с напоминанием себе позвонить ей на следующий день.

Устроившись у телевизора посмотреть «Морскую полицию» – сериал ему нравился, хотя и был, на его вкус, грубоват, – Артур поискал в телефонной книге номер колледжа в Скарборо. Ювелирного отделения там не было, но был номер отделения искусства и дизайна.

С телефонной трубкой в руке он просидел минут пятнадцать, прежде чем набрался смелости позвонить. Некоторое время назад со звонка мистеру Мехра в Индию началось долгое путешествие, открывшее ему немало тайн из прошлой жизни Мириам. Вот и сейчас в голове гвоздем сидело предупреждение Сильви. Если Мириам и Сонни были подругами, почему ему может не понравиться то, что он услышит.

Сердце уже бешено колотилось, когда Артур набирал номер. Не беспокойся, говорил он себе, время позднее, и там в любом случае никого не будет. У него перехватило дыхание, когда механический голос автоответчика проинформировал, что колледж открыт с девяти до пяти часов и что оставить сообщение можно, указав отделение и фамилию того, с кем нужно связаться. Артур попросил Сонни Ярдли позвонить Артуру Пепперу и продиктовал номера домашнего и мобильного телефонов.

В половине одиннадцатого следующего дня, не получив ответа, он оставил еще одно сообщение, а затем, в начале пятого, третье.

В перерывах он позвонил Бернадетт, но ему снова никто не ответил.

На следующий день он решил навестить Бернадетт лично. Сосед, Терри, как обычно, подстригал газон.

– У вас как с дочерью?

– Все хорошо, спасибо. Мы съездили в Париж на выходные.

– Да, она говорила, что вы ездили. Фантастика!

– Она рассказала тебе о нашей поездке? – Артур нахмурился. Он и не подозревал, что Люси и Терри настолько хорошо общаются.

– Отводил племянницу, и мы разговорились. – На мгновение Терри отвлекся, уставившись куда-то вдаль, потом снова посмотрел на Артура. – Так она скоро придет на чай?

– Возможно.

– А далеко живет?

– Нет, не очень.

– Это хорошо. Хорошо, когда в семье держатся поближе друг к другу.

Артур кивнул в сторону лужайки.

– Почему ты постоянно ее подстригаешь? Это можно делать не так часто.

– Нет. Мне нужно чем-то заниматься. Я люблю, чтобы все было аккуратно. Моя жена, когда мы были вместе, часто заставляла меня выходить с косилкой.

– Я и не знал, что ты женат.

– Мы переехали сюда из Мидлендса, и у нас как-то не заладилось. Я в разводе уже больше года. Было бы неплохо с кем-нибудь познакомиться, поговорить, пообщаться. У Люси сейчас кто-нибудь есть?

– С мужем она недавно рассталась, так что не знаю.

Терри покачал головой.

– Это тяжело.

– Да, тяжело. Она милая девушка.

– И очень заботливая, Артур. В семье так и должно быть, правильно? Чтобы все присматривали друг за другом. Мы переехали сюда, чтобы помогать моей матери. Я сам так захотел. Не мог допустить, чтобы она страдала одна или чтобы с ней был посторонний человек. Моя бывшая жена немного поворчала из-за переезда, но в конце концов ей здесь понравилось. – Он криво улыбнулся. – А потом встретила кого-то и бросила меня ради него.

– О… Да, печально.

Терри пожал плечами.

– Я старался, чтобы все сработало, но не сбылось.

– А твоя мать?.. – осторожно спросил Артур.

– Жива-здорова, – рассмеялся Терри. – Я вижу ее почти каждый день. У нее даже поклонник есть. Приятный парень, живет едва ли не по соседству. Мы почти каждое воскресенье ходим вместе на ланч. Ладно, мне пора заняться делом – подстричь газон да поохотиться на черепах. Передайте Люси, что я спрашивал о ней, хорошо?

– Хорошо. Передам. Пока. – Продолжив путь, Артур задумался: не были ли добрые пожелания Терри для Люси чем-то большим, чем просто проявлением дружеского расположения. Поразмышляв, он решил, что, даже если и так, с его стороны возражений не будет.

Дойдя до дома Бернадетт, он постучал в дверь. Окна в гостиной были открыты, так что в доме, вероятно, кто-то был. Он представил, как Бернадетт стоит в коридоре, прижавшись спиной к стене, прячась от него. Как же он мог быть таким жестоким и смешным?