— Почему, даже будучи на волосок от смерти, ты пытаешься строить крутого? — с претензией произнесла я.

— Потому что я ещё не уверен, что мои догадки верны. И да, я крут, — Тимур бодро скинул обмотанные вокруг его торса веревки, схватил меня, и повернув спиной к себе, принялся что-то искать.

— Справа камера. Делай вид, что пытаешься вырваться.

— Что? Зачем?

— Потому что это побег, — подталкивая, вывел из жуткой комнаты пыток.

Вытащил из-за пояса пистолет.

— Почему бы тебе просто не отдать украденное?

— Потому что я ничего не крал. Я бы не сдался бы так легко, даже будучи виноватым.

Мы прошли бассейн, вышли в главный коридор.

— Ты уведешь меня как заложницу?

— Нет. Останешься здесь. Так у тебя больше шансов остаться живой.

— Почему я должна тебе верить?

— Потому что я люблю тебя. И вернулся, чтобы спасти. От самой себя.

Мне было ужасно приятно услышать его признание. Не смотря на боль и разочарование, меня всё ещё тянет к нему.

— Я не понимаю, Тим.

Нам навстречу попались охранники.

— Бл*ть, а девчонка у него откуда? А пушка? Мы ж проверяли его.

— Заблудилась, пока за водой ходила, — цокнул второй, которого приспичило в туалет.

— Слышь, Кенаев, тебе все равно не уйти. Охраны полон двор, — предупредил он Тима.

— Я бы не был настолько самоуверен, — Тимур нажал на курок.

Паф-паф.

Оглушительный звук я попыталась притупить собственными ладонями на ушах.

Двое задержали на полу. Кажется, Тимур прострелил им ноги.

— Прости. Я вернусь за тобой.

— Одним прости за такое не отделаешься! — грозно предупредила я, желая повернуться, но резкая боль в области шеи выключила перед моим лицом свет.

Проснулась в своей комнате, на кровати.

Окна были зашторены, но тусклый свет, сочившийся через щель, говорил о сумерках.

Я попыталась подняться.

Острой болью отдало в затылок, а перед глазами то и дело вспыхивали тёмные пятна.

Зачем Тимур меня ударил?

Неужели это было спланированно? Он отдаст мне цепочку, а потом пообещает рассказать, кто убил мою мать.

Ещё этот пистолет... Я же сама принесла его с собой в подвальное помещение. Только вот защититься, или на подсознательном уровне знала, что придётся вернуть его Тиму?

Голова заболела.

Господи, он же ещё при мне людям ноги прострелил, а я жалуюсь, что легко отделалась.

Теперь Дарий подумает, что я его сообщница.

Ну это же не я виновата!

Неожиданно в памяти всплыла мамина цепочка. Пошарив по карманам, я с благодарностью прижала её к губам.

Когда сознание более менее прояснилось, а повороты головы не вызывали полуобморочное состояние, я не торопясь поднялась.

Дойдя до окна, слегка отодвинула штору и выглянул во двор.

Мужчины с двумя овчарками вылезли из фургончика. Дарий со злостью отдал им команду и те тут же ушли прочь.

Дарий неустанно держал телефон возле уха.

Я вернулась к кровати.

Ему наверняка уже все известно.

И что мне, отставать в тёмной комнате, прячась как сыч от неминуемых обвинений. Дрожать от страха от шума каждого шороха?

Или уже встретиться с ним лицом к лицу. В конце концов, не я Тимуру руки развязала. Я хочу домой. К отцу.

Хотела набрать ему, но побоялась пугать поздним звонком.

Во рту все пересохло.

Нужно спустить попить воды, а заодно узнать у Дария, когда я вернусь домой.

Столкнулась с ним в низу.

Мужчина чересчур занятый разговором по телефону даже не сразу заметил меня.

Почти прошёл мимо.

— Как ты? — убрав телефон в карман, с обеспокоенный видом принялся разглядывать моё лицо.

— Шея болит, — призналась я. — Когда я смогу вернуться домой?

— Послушай. Здесь все не так просто, — приобняв меня, повернул лицом к свету. — Мои ребятки охраняли твоего отца. И в общем. Кто-то поджёг вашу квартиру.

— Что? — испуганно взвизгнула я, закрыв рот рукой. Тяжёлый ком бухнул в недра желудка. — Что с отцом?

— Мы сейчас выясняем.

— Что значит выясняем? Где мой отец? Он жив?

Отхожу на шаг назад, и ладонь Дария спадает с моего плеча.

— Жив. Его на скорой доставили в больницу.

— Ты отвезешь меня к нему?

— Пока нет. Понимаешь. По-моему, побег Тимура и поджог вашей квартиры не случае. Я поняла к чему он клонит, но тут же отмахнулась от этой мысли.

— Нет. Глупость. Тимур не стал бы...

— Ты так считаешь, потому что мило побеседовали в подвале? — иронично спросил Дарий.

— Ты же не думаешь, что это я развязал ему руки? — вспыхнула я от его обвинений.

— Нет конечно, — он добродушно улыбнулся. — Это мои ребятки виноваты. Верёвка толстовата, да и вообще, оставили безобразника с наивной подружкой.

— Значит уже подружка? А до этого я была для него не более, чем объект мести.

Но мужчина словно игнорировал мои слова, задумчиво размышляя о своём.

— Всё никак не могу понять. Когда он успел пистолет припрятать?

— Теперь ещё и это?

— Нет, Руслана. Я ни в коем случае тебя не обвиняю. Я верю тебе. Я же видел по камерам, как этот негодник скрутил тебя и готов был использовать как живой щит. Поэтому, удивляюсь его ловкости и фокусом с пистолетом, обескуражен такой подлость.

Я хмыкнул.

— Необычно слышать от тебя такие высокие речи, — вздернув подбородок, приняла его взгляд. — Так почему я не могу увидеться с отцом?

— Твой отец проигрался. Опять. За ним уже раз приходили, долг выбивать. Боюсь, эти люди не успокоятся.

— Он же обещал! — мои ноги стали ватными от безнадежности. А в горле засвербило с новой силой.

Как же я пропустила этот момент?

Мы ведь почти не разговаривали эти дни. Папа только рассказал, что временно устроился дворником, и убирается пока никто не видит. А ещё папа встал на биржу.

— И ничего нельзя сделать, чтобы они наконец-то оставили нас в покое? — взмолилась я.

— Ты имеешь ввиду, могу ли я выкупить его долг? — не поворачивая голову, я ждала, когда он попросит что-нибудь взамен своей услуги.