— Софью?! — не поверил Глеб. — С какой стати?

— Мы искали мотив. Софья была самой жадной из всехваших содержанок. Возможно, она каким-то образом прознала про ваши предыдущиесвязи и про то, что вы ежемесячно раскошеливались, и решила, что, избавься онаот товарок, ей будет доставаться больше денег, чем прежде.

— Глупая идея! — заявила проснувшаяся Рита. —Я с самого начала говорила, что глупая.

— И лишь теперь, когда Софья погибла, вы поняли, чтоэто не она? — спросил Смиренко.

— Нет, мы поняли это раньше. Когда Бубнов добыл для насвот это! — Кумарикин царственным жестом бросил на стол папку с копиейдосье, которое составлял Глеб. Там было отражено все, что тому удалосьнакопать. Кроме обрезков журнала и стакана.

— А-а! Так вы лазили в мой сейф! — подпрыгнул насвоем месте Глеб, испепеляя Бубнова взглядом. — Вы просто разбойник, а нечастный детектив! Кстати, как вам это удалось? И когда? Наверное, ночью?

— Нет, ночью здесь, словно призрак, бродил неприкаянныйЖеряпко, — усмехнулся Бубнов.

— Недавно я сделал вид, что сильно повредилногу, — пояснил Кумарикин. — Вас не было, и сердобольная Наташаповезла меня в больницу. Подступы к цитадели оказались открыты.

Наташа оторвала глаза от стенограммы и с удивлениемвзглянула на Кумарикина. Такого коварства она от него явно не ожидала.

— Главную ценность, — пояснил Бубнов, наблюдая затем, как бумаги кочуют из рук в руки, — представляют, конечно, открытки сугрозами. Открытки, о которых до этого времени никто не знал. Кроме Глеба,адресаток и убийцы, разумеется. Именно из-за открыток мы перестали подозреватьСофью.

— Почему она не могла послать открытку самойсебе? — спросил Артем, против воли заинтересованный обсуждением.

— Потому что если бы она написала открытку сама себе,то понесла бы ее в милицию, а не Стрелецкому! — заявил Кумарикин. —Вы вообще задумывались над тем, зачем убийце понадобилось писать эти самыеоткрытки? Это так театрально, так вызывающе. Рядовой убийца, желающий избежатьпоимки и правосудия, никогда не стал бы так рисковать, давая в руки следствиюдополнительные зацепки. Да, открытки с угрозами, безусловно, улики. Но уликисфабрикованные. И сфабрикованы они были против Аллы. Глеб Николаевич нашелпервоисточник, из которого были вырезаны слова для составления текстов, вмусорной корзинке своей жены. Из-за чего стал ее подозревать.

— На обрезках журнала отпечатки ее пальцев! —сказал Глеб, избегая смотреть на Аллу. — Что еще я мог подумать?

— Если бы ты мне доверял, то просто поговорил бы сомной! — возмутилась та. — Вот Женя доверял мне с самого начала!

— Ах, он у тебя уже Женя? Не слабо. Выходит, ты предаламеня первой!

— Смешно слышать после того, как все узнали, что у тебяна фирме было три любовницы! А я-то еще сомневалась — уходить от тебя или нет.

— Так что там с открытками? Почему вы перестали подозреватьСофью Елизарову? — вернулся Смиренко к тому, что его интересовало большевсего.

— Потому что, обнаружив записи Стрелецкого иознакомившись с ними, мы пришли к выводу, что некто фальсифицировал уликиконкретно против Аллы. Но улики эти должны были стать известны следователю, аони сгинули в сейфе Стрелецкого. Будь убийцей Софья, она бы первой дала им ход.

Раз предыдущие жертвы не понесли открытки с угрозами вмилицию, она сама должна была сделать это. Должна была бросить тень на Аллу,рассказав, что та приходила к ней с разборками, скандалила. Тут же проболталасьбы, что Глеб — ее бывший любовник.

И так далее. Почему же она этого не сделала?

— Потому что была невиновна, — ответилАртем. — Ей это было не надо.

— Именно к такому выводу мы и пришли, — кивнулБубнов.

— Так кого же вы тогда подозревали?

— В том-то и дело, что мы не знали, когоподозревать, — горячо заговорил Кумарикин. — А время поджимало.Близился день рождения Софьи Елизаровой. И существовала реальная опасностьтого, что ее убьют.

— Вы так отчетливо видели эту опасность, — снедоверчивыми интонациями проговорил Артем, — и ничего не предприняли?Я-то охранял ее сам не знаю от чего.

Я думал, все это так, перестраховка Глеба Николасвича.

— Позже вы все поймете, — пообещалКумарикин. — Дайте мне договорить. Или нет, пусть лучше рассказываетБубнов. Он все распутал, ему и карты в руки.

Бубнов не стал возражать.

— Давайте попытаемся представить себе убийцу, —предложил он собравшимся. — Что мы о нем знаем?

— То, что он отлично осведомлен о таких вещах, окоторых, на первый взгляд, могли знать только Стрелецкий и его жена, —медленно проговорил Смиренко, который оказался самым внимательным слушателем извсех.

— Прекрасно. Значит, это кто-то очень близкий либоодному, либо другому члену семьи. Самым близким человеком для Аллы Вадимовныбыл Кумарикин. Он, естественно, отпадал. Тогда я обратил свой взор на ГлебаНиколасвича. А что, если у него тоже есть любовница? — подумал я. —Свеженькая и глубоко законспирированная. Евгению Михайловичу моя догадка оченьпонравилась.

— Еще бы! — воскликнул возмущенный Глеб. — Явижу, ему вообще импонирует всякий бред! Лишь бы он меня компрометировал!

— Исходя из того, что мы о вас узнали, ГлебНиколаевич, — возразил тот, — это была здравая мысль. До настоящеговремени у вас постоянно была дама сердца — молоденькая и хорошенькая.

— У меня никого нет! — возмутился Глеб. — Ябыл так потрясен гибелью девушек, что это заставило меня воздержаться от новыхувлечений.

— Врешь, — сказала Алла. — Обычно впромежутках между своими романами ты увлекался мной. Про последние месяцы яэтого сказать не могу. Учитывая твой бурный темперамент… И как я сама неподкинула эту мысль Жене? Вот балда!

— Ничего-ничего, — ободрила ее Рита, похлопав поруке. — Ваш Женя и так все выяснил. С помощью моего шефа, конечно.

— Ты знала, что это не моя дочь! — озлился на нееГлеб. — И как искусно притворялась! Никогда больше не стану веритьактрисам.

— Флаг тебе в руки, — усмехнулась Алла. — Апро Риту, кстати, мне сказали только сегодня. Так что можешь волком на меня несмотреть.

— Если это вас утешит, я приношу свои извинения, —встряла Рита. — Но ведь благодаря этой маленькой лжи раскрыли целых триубийства! Так что вы не внакладе.

— А я не верю, что их раскрыли! — злобно сказалГлеб. — Где же тогда убийца?

— Ну имейте же терпение! — возмутился следовательСмиренко, который сейчас был похож на слушателя курсов повышения квалификации.Он даже принялся делать пометки в блокноте.

— Итак, законспирированная любовница, — возвестилБубнов, закидывая ногу на ногу. — Я был увлечен этой идеей, хотя абсолютновсе ее опровергало. Как вы обратили внимание, я легко завоевываю довериеженщин.