Граф радушно улыбнулся и, разведя широко свои руки, произнес:

– Бог мой! Мессир Ги де Леви! Глазам своим не верю! Что привело в мой дом и мои владения столь знаменитого человека?

Ги учтиво поклонился и ответил:

– Визит дружбы, старой боевой дружбы, вынудил меня прибыть к вам, дорогой граф. Надеюсь, наша вражда носит только поверхностный характер?..

– О чем вы говорите, сенешаль! Наши встречи были часты, хотя, видит Бог, мне было бы куда приятнее скрестить с вами кубки, наполненные вином, а не копья на поле брани!

Сенешаль поклонился и произнес:

– Великие слова великого человека! Именно для этого я и решил навестить вас, ваша светлость граф Раймон-Роже де Фуа. Полагаю, что за бокалом доброго вина нам найдется, о чем поговорить…

– Это большая честь для меня и всего графства, сеньор маршал де Ла Фо. – Величественно ответил граф.

Ги де Леви заметил, как бегали глаза графа, и он догадался, что вокруг находится много катаров, оказывающих сильное давление на семейство Фуа, удерживая его в постоянной войне.

– Рекомендую вам, дорогой граф Раймон-Роже, моих рыцарей свиты, среди которых есть иностранные сеньоры, принявшие крест.

– Поразительно! – Наигранно восхитился граф. – Даже иностранцы принимают участие в решении внутренних проблем Франции…

– Это англичане, ваша светлость. – Уточнил сенешаль, наблюдая за реакцией графа. – Они приняли крест, и руководит ими знаменитый мессир граф Жильбер де Клэр служивший еще королю Ришару Кёрдельон!

– Бог мой! – Удивился, но на этот раз искреннее, граф. – Англичан привел сюда знаменитейший сеньор из рода де Клэр? Матерь Божья…

– Он мой старинный друг, как и вы, граф. – Улыбнулся Ги де Леви. – С ним, как и с вами, ваша светлость, мне не раз приходилось сталкиваться в сражениях. Со временем, противостояние вылилось в искреннюю дружбу и уважение к храбрости, верности, отваги и благородству…

– Воистину, сеньор де Леви, о такой дружбе можно слагать поэмы, полагаю, так именно и поступали рыцари времен Шарлеманя! – Галантно парировал граф, окидывая взглядом небольшой отряд, прибывший вместе с сенешалем.

– О, это излишне, ваша светлость. – Сенешаль Каркассона учтиво поклонился. – Все годы нашего с вами противостояния, клянусь Богом, я искренне сожалел, что вынужден биться против такого чистого и благородного человека, как вы. Мой визит, кроме официальной части, порученной мне его величеством Филиппом Французским (граф нервно вздрогнул), включает одну небольшую, но крайне важную для меня, личную составляющую…

Раймон-Роже побледнел, его скулы резко выступили на лице, но граф сдержал этот резкий испуг, вызванный произнесением имени короля, и, стараясь придать радушие и простоту, ответил:

– Для всего графства – это большая честь, сеньор королевский посланник.

– Боюсь, что это не совсем так, ваша светлость…

Граф понял, что торжественная часть несколько затянулась, и радушно пригласил гостей войти в его дворец. Сенешаль и рыцари поклонились.

– Мои слуги обеспечат вас, благородные рыцари и оруженосцы, всем необходимым. – Громко сказал Раймон-Роже. – Мой дворец в вашем распоряжении, можете гулять и осматривать все, что вам заблагорассудится. У нас нет тайн от друзей…

Он провел сенешаля во дворец, учтиво придерживая под локоть. Ги увидел в толпе собравшихся придворных множество колючих и откровенно злобных взглядов, принадлежавших, несомненно, катарам и повстанцам, которых в изобилии приютил граф, уступая давлению своей сестры.

Сенешаль переоделся в специальных покоях, выделенных для него и его челяди. Рыцари разместились в дальнем крыле дворца, который примыкал к казармам гвардии графа де Фуа.

«Граф разумный человек, – отметил Ги де Леви, переодеваясь в просторные одежды, – он разместил моих ребят поблизости от своих воинов, чтобы они были всегда под присмотром…»

Оруженосцы переодели его. Ги отослал их и вышел из комнат, направившись в большой зал дворца, где слуги графа заканчивали сервировку званого обеда в честь прибытия сенешаля.

Войдя в зал, сенешаль отметил большое количество местных дворян, католических священников, жавшихся к боковому выходу и чувствующих себя откровенно неуютно среди этой пестрой и шумной толпы, в которой, несомненно, было много катаров и их сторонников.

Граф радушно встретил сенешаля, провел его и посадил на кресло, стоящее справа от своего трона. Ги поклонился и, обведя взглядом собравшихся сеньоров, громко произнес:

– Ваша светлость! Благородные сеньоры графства де Фуа! Святые католические отцы и горожане! От лица его величества Филиппа, Божьей милостью короля Франции, приношу сердечный привет! Его величество полагает, что выражение дружбы и его отеческой привязанности не останется без отклика в ваших сердцах!

Граф поклонился и сел на свой резной трон. Зал одобрительно загудел, хотя, сенешалю показалось, что среди этого гула слышались нотки протеста и возмущения. Сенешаль не подал вида, повернулся к графу Раймону-Роже и тихо произнес:

– Народ Фуа гостеприимен, как и их повелитель…

Граф кивнул виночерпию, который услужливо разлил вино по большим золотым кубкам, после чего протянул один из них сенешалю и громко произнес:

– Сеньоры! Мессир маршал де Ла Фо! Предлагаю выпить эти кубки за здоровье и долгие лета нашего могущественного соседа – короля Франции Филиппа!

– Спасибо, граф, – поклонился де Леви, принимая кубок, – но, насколько мне помнится, Фуа всегда входил в состав королевства! Еще со времен Шарлеманя и его внука, короля Шарля Лысого, границы Франции шли по горам, а не кончались на равнине Тулузы…

Граф побледнел, быстро окинул взглядом толпу собравшихся, и ответил:

– Простите, сенешаль, немного оговорился…

Ги мило улыбнулся в ответ:

– Такие оговорки часто приводили к серьезным недоразумениям. История знает множество примеров…

– Что же, видимо так угодно Господу… – парировал граф де Фуа.

– Отнюдь, ваша светлость, мы сейчас попробуем исправить это недоразумение. Первую часть своего визита я уже выполнил и передал приветствие его величества, пора приступить ко второй, более приятной, полагаю, для вас части…

Граф удивился, вспыхнул, но сдержал себя, не проронив ни слова в ответ. Ги де Леви кивнул виночерпию, тот быстро наполнил кубки, поднял свой и громко произнес:

– Ваша светлость граф Раймон-Роже де Фуа! В присутствии ваших вассалов, – Ги заметил, как рука графа, державшая кубок с вином, побелела от напряжения и слегка дрогнула, – мне поручено передать вам и вашим людям (зал напряженно умолк, ожидая чего-то страшного, скорее всего – войны), что его величество король Франции Филипп, мой грозный и могущественный сюзерен (снова сенешаль выдержал паузу, наслаждаясь напряжением зала) свято чтит древние кутюмы и договоры, заключенные между графами Фуа и королями Франции! Он признает независимыми от короны Франции горные аллоды, кои графы де Фуа держат по собственному праву! Король Филипп чтит и уважает эти древние владения, как независящие ни от кого, кроме Господа Бога и