ноги. И получил тот свою минуту славы и представление к государственной награде. Совершенно незаслуженно. Миронов же задумал внести ясность, для чего и заманил героя в ловушку в Перемякино.

Спустя время Брагин снова обратился к начинающему киллеру. На сей раз требовалось прикончить родную сестрицу Китаева. По тем же причинам — шантажировать задумала сучка. Не поняла тонких намеков. И пропала она без вести, вызвав бурную реакцию Матвея. Розыск закончился на заброшенной коровьей ферме имени Тарковского.

А теперь — бинго. На заре блогерской карьеры Китаев выложил ролик в защиту осужденного за кражи Миронова. А познакомились они в ремонтной мастерской, куда Китаев время от времени таскал свои гаджеты, а Юра чинил. И узнав, что тот сел, Толик и записал защитный ролик, обвинив органы в подтасовке улик. Это не помогло, но светлая память осталась. И узнав в блатных кругах, что Брагин ищет исполнителя на Китаева, Миронов вызвался добровольно помочь. Тем самым отблагодарив приятеля за поддержку.

Но рано или поздно придется раскрыть правду и что-то делать. Не будут же живые Китаев и его сестрица числиться в списках царства мертвых. Для этого и понадобился Бердяев. А заодно и мозги ему прочистить не помешает. На последнем настояла Татьяна, понявшая, что после Перемякино Мотя или свихнется, или сопьется. А он еще не совсем конченый чел. Да и любовь вроде у него к ней. И у нее к нему. Тоже вроде.

Примерно все это было изложено освобожденному от хомута Матвею Александровичу прямо на ферме. Что вызвало у последнего приступ коровьего бешенства с употреблением словечек, коих постеснялся бы и майор Хром. Не смутило и присутствие двух покрасневших дам. И лишь специально подготовленный пластиковый стакан с виски помог немного снять приступ.

— Чья идея? — кивнул он на табурет.

— Общая, — ответил за всех бывший сапер.

— И что дальше, комбинаторы хреновы?!

— У нас есть вариант, — Китаев подлил оперу еще на два пальца, — но нужна твоя помощь. Делаем так…

— Не делаем! — перебил прошедший испытания просветленный Мотя. — Наделались уже! Вариант у нас один. Только по закону! Я лично наелся вариантами и идеями! Сыт по горло! Чем дальше, тем веселее!

Опер храбро допил вискарь, смял стаканчик и выкинул.

— Ты даешь показания, — он повернулся к Миронову, — кто заказал, когда, где и, если знаешь, почему. Есть улики — прикладываешь. Попадаешь под программу защиты свидетелей! За это прощаем склад и снимаем с розыска!

— Серьезно? Прямо так под программу, — усмехнулся бывший мастер-ремонтник, — я тебе уже раз поверил.

— Можешь и сейчас не верить, я не Господь Бог.

— Про Трефилова тоже рассказывать? Про то, как ты волосы с соплями в тачку подкинул, как записку Толе подложил?

Матвей на секунду замешкался. Но лишь на секунду.

— Рассказывай, что хочешь! За свое отвечу!

Отличная реклама качественному виски!

— Никакими показаниями Алмазова не возьмешь, — подлил масла в огонь воскресший Китаев.

— И что? Киллеров нанять? Или наркоты ему подбросить? Это ваш план?

Матвей поднялся с табурета и метнул кровожадный взгляд на Китаева.

— Тебя, шантажист, тоже бы привлечь за вымогалово, жаль, Алмазов заяву не напишет. Думайте. У вас один день. Потом рапортую Панфилову и руководству.

Он со злостью пнул табурет с кнопкой.

— А это фуфло для дураков! — Опер посмотрел на Татьяну с максимальной степенью презрения. — Не видела ты настоящих заложников… Хоть бы поплакала для вида. А то сидела как мумия.

Матвей вообще-то их тоже не видел, но сказано было красиво.

И, забрав у Алисы табельный ствол, он двинулся из коровника.

— Матвей… Я просто хотела тебе помочь! — повторила Татьяна.

— Спасибо! Помогла… Век не забуду! У вас один день. И не высовывайтесь. Вас грохнуть проще. Связь через нее.

Он не назвал имени. Но все поняли, что речь не об Алисе.

Глава вторая

Неизвестный писатель Степа Нестеров, не прошедший пока очистительных испытаний, чей моральный уровень остался на прежнем низком уровне, решил повторить подвиг своего кумира детства Остапа по фамилии Бендер. Правда, с годами отношение к нему не то чтобы ухудшилось и даже не изменилось, но методы его вызывали вопросы. Остап, хоть и кричал про четыреста честных способов отъема денег, в итоге занялся банальным вымогаловом, предложив Корейко выкупить у него папку с компроматом. Потому что никаких честных способов отъема денег человечество не придумало. А если это можно кумиру пяти поколений, почему нельзя ему — Степану Нестерову? Тем более у него вариант лайт. Поделиться за вознаграждение интересной информацией.

Для начала он нашел электронную почту Прохора Ивановича. Человек публичный, никаких проблем. И отправил фото колье. С пояснительной запиской, как говорят инженеры. Пускай Прохор Иванович поинтересуется у Снежаны, где сейчас безделушка? А потом он, Степан, за чисто формальное вознаграждение, которого хватит на покрытие долгов, сообщит истину. Дело исключительно добровольное. Никакого вымогательства. Не захочет Архипов разбираться и платить, никаких последствий для него не наступит. Чистый рынок. Вот товар. Хотите — покупайте, не хотите — ради бога.

Ответ пришел через час. Степану предлагалось встретиться для переговоров в любом удобном для него месте в любое удобное время. Он с радостью согласился и обозначил место и время.

Ровно в три по Новоордынску он стоял возле памятника Неизвестному писателю. Гардероб креативный — вырви глаз. Колье оставил дома, спрятав его в бачок унитаза по примеру героя фильма «Брат-2». Наудачу потер писателю золотую руку. И едва опустил длань, почувствовал, что в верхнюю часть спины уперлось что-то неприятно острое, а чей-то еще более неприятный голос пробасил:

— Полезай в машину.

Степа законно возмутился:

— А в чем, собственно… Никуда я не полезу.

— Тебя, чучело, никто не спрашивает! Полезай!

Он не видел лица говорившего, но внутренний голос подсказал, что вряд ли тот похож на его любимую Клаву Коку, на которую мистер Фейк был подписан во всех социальных сетях.

Человек грубо подтолкнул его к подъехавшему черному джипу, марку которого журналист не рассмотрел по причине серьезных душевных переживаний. Хорошо хоть не предложили багажник. Уже плюс.

В салоне ему тут же натянули на башку вязаную шапочку, пропахшую табаком, ароматизатором «Елочка» и солярой. Видимо, ветошь. Вспомнились сериалы про страшные девяностые.

В дороге молчали. Не о чем им разговаривать. Вещал лишь навигатор. Последние слова насторожили. «Связь потеряна».

Лес встретил прохладой. В городе жара, а тут кайф. Степу выгрузили из джипа на земляничную полянку, окруженную вековыми соснами. Где-то журчал ручей. Жужжали слепни и комары. С журналиста сняли шапочку. «Красота-то какая!»

Два гайса. Третий в джипе. Выглядят прилично, без ломаных