— Это естественно, — отозвался помощник комиссара. — Что-нибудь важное?

— Мне представляется важным только один случай. Леди Барбер ничего не сказала об инциденте с дохлой мышью.

— Вот как? А вы спрашивали ее об этом?

Маллет улыбнулся:

— Нет, сэр. Я подумал, что не стоит спрашивать ее об этом.

— Как вы полагаете, это действительно случилось или молодой человек все это выдумал?

— Думаю, это правда. Он не производит впечатления фантазера.

— Тогда почему она скрыла этот факт?

— Наверное, потому, что этот случай не вписывается в ее теорию относительно остальных событий, сэр.

— Что ж, по-человечески можно понять. А в чем заключается ее теория?

— На самом деле существует несколько теорий, — пояснил Маллет. — Ей больше всего нравится идея, и она настаивает на ней, что все это дело рук Хеппеншталя.

— Так вы не сказали ей, что…

— Нет, сэр. Если вы помните, мы договорились, что не будем сообщать об аресте Хеппеншталя до окончания сессии. Я взял на себя смелость воздержаться от этого сообщения этим двоим еще на некоторое время, а то у них могут возникнуть новые идеи. Ведь нам нужны факты, а не теории, не так ли, сэр?

Помощник комиссара утвердительно кивнул и со вздохом проговорил:

— Сложилась очень странная ситуация. Вам не кажется, что следовало бы поговорить с самим судьей и попросить его сделать заявление?

— Нет, сэр. При данных обстоятельствах я считаю это преждевременным. Есть один человек, с которым мне хотелось бы побеседовать — по разным причинам.

— Вы имеете в виду Бимиша, не так ли?

— Совершенно верно, сэр. Осмелюсь заметить, что мы сможем его скоро взять. У него должны кончиться деньги.

Помощник комиссара улыбнулся и посмотрел на кипу бумаг, лежащую перед ним.

— Да, — согласился он. — Я только что просмотрел отчет об аферах ночного клуба Корки. Произведенная облава, несомненно, нанесла ему большой ущерб.

— Полагаю, там долгое время прокручивались все его легальные и нелегальные доходы, — заметил Маллет. — Несколько необычное побочное занятие для клерка судьи, вы не находите? Он очень тщательно скрывал следы. Даже управляющий клубом не знал, кем является истинный владелец. Думаю, после закрытия клуба у него образовались огромные долги, и именно поэтому он решил помочь себе, позаимствовав деньги у судьи таким грубым способом.

— Несомненно. Но это второстепенное дело. Меня в первую очередь интересует серия опасных действий в отношении судьи. У вас есть какие-либо соображения на этот счет?

Инспектор не ответил.

— У вас должна быть хотя бы одна версия, правда? — спросил начальник с упреком.

— Да, сэр, есть одна, — ответил Маллет неуверенно. — Но боюсь, она покажется вам смешной. Я хочу сказать, что факты мне известны, но я не могу понять причину, а без причины все выглядит как сущий вздор. Все правильно с точки зрения логики и неправильно с точки зрения психологии. Разве что мы имеем дело с необычным случаем психического заболевания…

— Хватит, хватит! — перебил его помощник комиссара. — Мы полицейские, а не психиатры. Ближе к делу. Выкладывайте вашу версию.

Маллет изложил начальнику свои соображения.

— Ерунда! — заявил тот.

— Так точно, сэр, — кротко согласился Маллет.

— Совершенная ерунда!

— Согласен с вами, сэр.

Пару минут оба молчали, обдумывая абсурдность сказанного детективом.

— А если вы правы, что же нам делать? — неожиданно спросил помощник комиссара.

— Ничего, сэр.

— Как ничего?

— Ничего не надо предпринимать, сэр. По логике, регулярные угрозы, нападения и все прочее, что происходило во время сессии, должно прекратиться, как только закончится сессия, то есть пропадет, так сказать, сама причина.

— Будем надеяться, что вы не ошибаетесь. Мы не имеем права рисковать, когда дело касается человека, занимающего такое высокое положение. Вы действительно считаете, что теперь ему ничто не угрожает?

— Нет, сэр, я не могу это утверждать. Ни у кого нет полных гарантий личной безопасности, тем более у такого человека, как судья Барбер. Я только хочу сказать, что любая опасность, которая может грозить ему, будет исходить из другого источника. Если, конечно, в этой истории не присутствует какой-то элемент, о котором нам ничего не известно. Здесь я не берусь судить, сэр. Я изложил вам все факты, которые мне стали известны.

— Благодарю вас, Маллет. Вы рассказали мне невероятную историю и выдвинули очень смешную версию. Я верю всему, что вы мне поведали и, черт возьми, не вижу ни одной ошибки в ваших рассуждениях. Поэтому будем надеяться, что ваше предсказание также сбудется. А как насчет следующей выездной сессии? Каковы ваши предположения насчет судьи Барбера?

— Насколько мне известно, он не будет участвовать в следующей выездной сессии, — ответил инспектор. А потом…

Мужчины понимающе посмотрели друг на друга. Обоим было понятно, что карьера судьи Барбера висит на волоске.

Месяца два спустя Дерик Маршалл шел по южной стороне Странда в сторону восточной части Лондона и, проходя мимо Дома правосудия, увидел на перекрестке Петигрю и его клерка. Петигрю помахал ему рукой, чтобы он остановился, и, перейдя дорогу, подошел к Дерику.

Это была их первая встреча после двух месяцев общения во время осенней сессии, и оба вглядывались друг в друга, словно желая увидеть перемены, происшедшие с тех пор, как они не виделись. Петигрю порадовался за Дерика, который явно возмужал, стал более уверенным в себе, черты его лица посуровели, что свидетельствовало о напряженной работе, и вместе с тем выглядел счастливее, чем в то время, когда был на побегушках у Стригуна. Дерик же заметил, что Петигрю выглядел очень довольным собой. Он двигался не спеша впереди радушно улыбающегося клерка, нагруженного бумагами и полдюжиной книг в кожаных переплетах.

— Ну, — спросил Петигрю после того, как они обменялись приветствиями, чем вы теперь занимаетесь? В какие сферы перенесли свой идеализм?

— Я получил работу, — гордо ответил Дерик.

— Я догадался по вашему страшно важному виду. Где? Наверное, вы украсили своей персоной какое-нибудь министерство? Я всегда знал, что вы рождены для того, — чтобы писать умные отчеты на официальных бланках.

— Я работаю в Министерстве по договорным работам.

— Слава богу! Я испугался, что вы назовете министерство информации. А что привело вас сюда?

Дерик ответил, что у него обеденный перерыв.

— Моя контора за углом. Я плохо знаю эти места, вот решил посмотреть и пообедать в… — Он назвал заведение, которое журналисты именовали "знаменитым постоялым двором", но сами туда старались не заглядывать.