Лили смотрела на маленькую бухточку в конце тропы.

– Эта дорога ведет вовсе не к павильону.

– Очевидно нет. – Граф покаянно повесил голову.

Она едва сдержала желание выдать резкую отповедь. Дважды за последние двадцать минут Лили высказывала предположение, что дорога ведет в неверном направлении. Но Хантли ничего не желал слушать и твердил, что они должны идти дальше. Теперь они не могут повернуть назад!

Лили хотелось одного: дать ему оплеуху. Повернувшись, она решительно зашагала назад. В желудке урчало от голода, терпение было готово вот-вот лопнуть.

– Лили, подождите, – окликнул Хантли. – Куда вы идете?

– Собираюсь добраться до того места, где эта тропа пересекается с правильной. А потом направиться к павильону, что мы и должны были сделать с самого начала.

Она миновала скопление деревьев и устремилась назад по дороге.

– Лили… мисс Балфур! Подождите! Я иду с вами! – Он догнал ее. Каблуки его сапог поскрипывали на гравии. – Простите, что перепутал тропинки. Уверяю, это вполне невинная ошибка.

Она была уверена, что ошибка вполне невинна, но не могла простить графа за то, что он высокомерно отвергал все ее предложения и мнения.

– Лили, пожалуйста!

Он схватил ее за руку и заставил остановиться.

Лили закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

«Нельзя оскорбляться по всяким пустякам. Подумай о папе. Подумай о Далии».

– Лили?

Она открыла глаза и увидела графа, смотревшего на нее с таким искренним раскаянием в вишнево-карих глазах, что ее раздражение мгновенно угасло. Он всего лишь делал то, что, по его мнению, было самым правильным.

– Простите. Я вела себя как фурия, правда? Просто… просто я очень проголодалась.

– Мне очень жаль, что я завел вас в такую глушь. – Граф поморщился. – Я позволил неприязни к принцу руководить ходом моих мыслей и привести к поспешному решению. Мне просто не нравится, что он вечно флиртует с Эммой. А иногда смотрит на вас так, словно… но этому все равно нет извинения. – Он взял ее руку и положил себе на сгиб локтя. – Пойдемте. Обещаю идти как можно быстрее.

Бо́льшую часть пути они одолели в молчании. Лили представить не могла, что можно оставаться безмолвной в присутствии Вольфа. Если он не заполнял тишину словами, значит, заполнял поцелуями, от которых сердце колотилось как безумное, а ее…

В желудке снова заурчало, и она, глядя на Хантли, с вежливым выражением лица смотревшего в глубь леса, прижала к нему ладонь.

Лили покраснела, более смущенная реакцией Хантли, чем собственной. День, обещавший быть прекрасным, быстро становился невыносимым. Хуже уже вряд ли может быть.

Но Лили ошиблась. Все началось со стука тяжелых капель по гравию. Дождь.

Она натянула на голову капюшон плаща. Оба, не сговариваясь, ускорили шаг.

Вскоре дорога сделала поворот, и их приветствовал чей-то голос:

– А вот и вы!

Вольф стоял, прислонившись к дереву и скрестив руки на широкой груди. Глаза – черт бы его побрал! – понимающе поблескивали.

– Вольфински. – Хантли наклонил голову.

– Хантли. – Принц оттолкнулся от дерева и очень учтиво поклонился.

Хантли надвинул шляпу на глаза.

– Далеко ли до павильона?

– Десять минут, но добраться до лодок можно за две. Есть смысл пойти к берегу и вернуться в замок. Когда дождь польет как из ведра, все так или иначе поспешат к лодкам.

Дождь усиливался. Все больше капель пробивало густую листву и лилось на капюшон Лили.

– Давайте вернемся в замок, – согласилась она. – Там и поедим.

– Где Эмма? – нахмурился Хантли.

– У павильона. С другими гостями. – Вольф глянул на небо. – Думаю, герцогиня уже приказала слугам складывать еду в корзины и готовить гостей к возвращению в замок.

– Я не уеду без Эммы, – твердо заявил Хантли.

Лили едва сдержала стон.

– Хантли, пожалуйста. Вольф прав. Когда дождь усилится, герцогиня всех отправит домой.

– Ей придется это сделать, – добавил Вольф. – Здесь просто не найдется укрытия для всех. Шатер недостаточно велик.

– Думаю, дождь прекратится. Я должен найти Эмму.

– Идем? – Он протянул Лили руку.

Она сухо улыбнулась и сказала Вольфу:

– Мне следует…

И тут она увидела, что его рука скользнула в карман, и разглядела очертания пирожного! Ее желудок так громко пожаловался на то, что пирожное не в ее руке!..

Глаза Вольфа весело блеснули.

– Персиковое, – сообщил он.

– Персиковое? – нахмурился Хантли. – В чем дело?

– Я иду с принцем, – отрезала Лили.

– Нет! – рявкнул граф.

Лили приподняла брови.

Хантли покраснел, но продолжал колебаться.

– Конечно, вы можете ехать, если хотите, но…

– Хочу.

Боже, она почти ощущала вкус пирожного!

– Хантли, идите. Эмма будет ждать.

Вид у Хантли был крайне неодобрительный, но проливной дождь заставил его изменить мнение.

– Увидимся в замке. – Он скованно поклонился и отошел.

Едва он исчез из виду, Лили протянула руку.

– Пирожное, Вольф.

– Когда доберемся до лодки.

Он взял ее за руку и потащил к берегу.

В желудке Лили снова заурчало.

– Нет! Я хочу сейчас! – Она схватилась за живот.

Он послал ей веселый взгляд и вытащил пирожное, завернутое в толстую льняную салфетку. Лили поспешно ее развернула.

– Тут два пирожных!

– Можешь съесть оба.

От аромата корицы и персика у нее потекли слюнки. Она натянула капюшон так, что он почти скрывал ее лицо, и пока они шагали к берегу, успела съесть одно пирожное. Вынужденная завернуть оставшееся в салфетку, прежде чем подняться на борт, Лили едва заметила, как Вольф сделал знак лакею и сам взялся за шест.

Усевшись, она поспешно развернула пирожное. Плотный плащ представлял некоторую защиту от дождя, и бо́льшая часть воды просто скатывалась с плеч, хотя Лили уже успела промокнуть. Но главное – это пирожное. До остального ей не было дело.

– Так вкусно? – весело осведомился Вольф, ведя шлюпку через озеро.

– Божественно!

Она доела последний кусочек и вытерла пальцы о салфетку, прежде чем сунуть ее в карман плаща.

Вольф смахнул рукавом с глаз капли воды и провел рукой по мокрым волосам. Лили жадно смотрела на него: широкие плечи и грудь, сильные руки. Ее мгновенно одолели воспоминания о вчерашней ночи, и по спине прошла дрожь.