Пилоты убрали колодки и развернули самолет носом к ветру. Они запустили двигатели, но, прежде чем подняться над темными изменчивыми водами, они открыли днище и выплеснули все канализационные отходы с самолета прямо на взлетную полосу.

Китай пересекли в темноте, а на рассвете летели над железной дорогой, ведущей на юг от Шэньяна – до самой столицы. Аэропорт был расположен на севере города, так что Чон До не удалось разглядеть легендарный Пхеньян с его Стадионом Первого мая, Мавзолеем Мансудэ и огненно-красной Башней Чучхе. Галстуки поправили, мусор убрали и, наконец, товарищ Бук принес Чон До щенка, за которым его команда гонялась по всему самолету.

Но Чон До не взял собаку.

– Это подарок для Сан Мун, – объяснил он. – Передадите ей от меня?

Чон До видел, что товарищ Бук усомнился, но не сказал ни слова и только кивнул в ответ.

Шасси выпустили, и, когда самолет подлетал, козы на взлетной полосе каким-то образом поняли, что пора убираться отсюда. Когда самолет сел, доктор Сон заметил ожидавшие их машины и обернулся в панике.

– Забудьте все, – крикнул он министру и Чон До. – План нужно полностью изменить.

– В чем дело? – спросил Чон До и посмотрел на министра, глаза которого наполнились ужасом.

– Времени нет, – ответил доктор Сон. – Американцы и не собирались возвращать то, что украли у нас. Поняли? Это новая история.

Они столпились на бортовой кухне, крепко держась, поскольку пилоты налегли на тормоза.

– Вот новая версия, – сказал доктор Сон. – Американцы намеренно унизили нас, заставив нас стричь газон и выпалывать сорняки, да?

– Точно, – согласился Чон До. – Нам пришлось есть во дворе, голыми руками, вместе с собаками.

– Нас не встречал оркестр, не было красной дорожки. И они возили нас на старых развалюхах, – добавил министр.

– Нам показали красивую обувь в магазине, но ничего не подарили, – вспомнил Чон До. – На ужин нас заставили надеть крестьянские рубахи.

– Мне пришлось делить койку с собакой! – сказал министр.

– Хорошо, хорошо, – остановил их доктор Сон. На лице его появилась отчаянная улыбка, а в глазах светилась готовность принять вызов. – Это понравится Великому Руководителю. Может, и спасемся.

* * *

На взлетной полосе стояли три советских грузовика. Все «воронки» собирали в Чхонджине, на заводе Сунгри 58, так что Чон До повидал тысячи таких. Их использовали для перевозки солдат и груза, они возили многих сирот. В дождливый сезон грузовик был единственным транспортом, способным передвигаться.

Доктор Сон даже не взглянул на «воронки» и их водителей, куривших на подножках. Он широко улыбнулся и поприветствовал двух мужчин, которые приехали, чтобы выслушать их отчет. Но министр уныло уставился на огромные колеса грузовиков и цилиндрические бензобаки. Чон До внезапно понял, что если кого-то пришлось бы перевезти из Пхеньяна в исправительно-трудовой лагерь, только «воронки» смогли бы проехать по ужасным горным дорогам.

Чон До заметил гигантский портрет Дорогого Вождя Ким Ир Сена на крыше аэропорта. Но их повели в другом направлении – мимо группы женщин в спортивных костюмах, которые перед грудой лопат делали утреннюю зарядку, и мимо самолета, чей фюзеляж лежал на земле, рассеченный на четыре части. Сидевшие на перевернутых ведрах старики нарезали из него медную проволоку.

Они вошли в пустой ангар, просторный, широкий. На цементном полу в углублениях стояли грязные лужи. Здесь было несколько ремонтных отсеков, где хранились инструменты и подъемники. Доктора Сона, министра и Чон До посадили в отдельные отсеки так, чтобы они не видели друг друга.

Чон До сел за стол, и допрос начался.

– Расскажите о поездке, – начал один из допрашивавших. – Ничего не упустите.

На столе стояла пишущая машинка, но никто не собирался ею воспользоваться.

Сначала Чон До рассказал только о том, о чем они договорились, – об унижении с собаками, бумажными тарелками и обедом под раскаленным солнцем. Пока он говорил, те двое открыли его «бурбон» и, попробовав, закивали одобрительно. Они поделили между собой его сигареты прямо при нем. Им особенно понравилась маленькая зажигалка, и они даже перебили его, допытываясь, не прячет ли он еще одну. Они попробовали вяленую говядину и примерили перчатки из телячьей кожи, которые ему дали с собой в Техасе.

– А теперь заново, – велел другой. – Рассказывай с самого начала.

Он слушал про все эти унижения – про то, что не было оркестра и красной дорожки, про Томми, который усадил их на заднее сиденье, где еще оставались следы его спермы. Про собак и про то, что их заставили есть голыми руками. Он постарался вспомнить, сколько пуль выпустили из старых пистолетов. Он описал старые машины. Он упомянул о собаке, которая спала на его кровати. Можно ему стакан воды? Времени нет, сказали, скоро все закончится.

Один из допрашивавших покрутил DVD.

– Это в высоком разрешении? – спросил он.

Второй махнул рукой.

– Зачем тебе? – удивился он, – Это черно-белый фильм.

Они сделали несколько снимков его фотоаппаратом, но не смогли посмотреть их.

– Сломан, – объяснил Чон До.

– А это что? – спросили они, указывая на антибиотики.

– Женские таблетки, – ответил Чон До.

– Придется тебе еще раз все рассказать, – сказал один из них. – И записать. Мы скоро вернемся, а ты пока тренируйся. Мы внимательно выслушаем все, что ты скажешь.

– От начала до конца, – добавил другой.

– С чего начать? – спросил Чон До.

Его путешествие в Техас началось с того момента, когда за ним приехала машина, или когда его объявили героем, или когда второй помощник скрылся в волнах? А конец? У него было ужасное предчувствие, что эта история никогда не кончится.

– Тренируйся, – повторил допрашивавший.

Они вышли из ремонтного отсека, и тут Чон До услышал приглушенный голос министра, который рассказывал свою историю.

– За мной приехала машина, – громко произнес Чон До. – Было утро. Корабли в порту сушили сети. Это был «Мерседес» с четырьмя дверями, внутри сидели двое. В машине были дворники и радио…

Он обращался к балкам. Там наверху сидели птицы и разглядывали его, склонив головы. Чем больше подробностей он вспоминал, тем более странным и невероятным казалось все случившееся. Ванда действительно угостила его лимонадом со льдом? Собака действительно принесла ему кость после душа?

Когда допрашивавшие вернулись, Чон До успел дойти только до того момента, когда он впервые открыл контейнер с тигровым мясом на борту самолета. Один из них слушал iPod министра, а другой был явно чем-то расстроен. По какой-то причине Чон До вернулся опять к прежнему сценарию.

– На кровати лежала собака, – сказал он. – Нас заставили подстригать кусты, на сиденье были следы спермы.