— Вы долго, мастер, — послышался знакомый голос.

Он прогремел в тишине как удар колокола, заставив нас повернуть головы в сторону источника звука. Но найти его нам так и не удалось. Скорее всего голос звучал из скрытых динамиков.

— Добро пожаловать, дорогие гости, — продолжил вещать Чернов. — Признаться, я ждал вас раньше. Я хочу побеседовать с вами, мастер Карамазов. Прошу, проходите.

— А если там ловушки? Очередной Рипер, — с сомнением спросил у меня Виктор. — Не может же быть все так просто?

— О, по этому поводу не стоит переживать мастер Круглов. Уверяю вас, в моем доме мастера Карамазова ожидает только свежий чай и беседа. Партия уже сыграна.

— О какой партии он говорит? — удивлённо спросил у меня Иван.

— Сейчас узнаем, — ответил я. Создал фантома, который прошел по дорожке к крыльцу. Поднялся по ступеням. Коснулся дверной ручки, проверяя наличие ловушек. Но все было чисто. И фантом проник в дом.

Чернов спокойно сидел в кресле гостиной. И заметив проекцию, он дружелюбно улыбнулся и поднял руки, демонстрируя открытые ладони:

— Я же говорю, мастер Карамазов. В этом доме вас ждёт только приятная компания.

Он указал на столик, на котором стоял чайник с отваром и две чашки.

— Проходите, и мы скоротаем время за беседой, — мягко произнес он. — Мне не терпится многое вам рассказать.

Я шагнул к дверям. Дружинники последовали за мной.

— Пусть ваши друзья подождут на крыльце, — попросил Чернов. — Разговор будет носить конфиденциальный характер.

Я покосился на Феникса. То молча достал из кармана монету, подбросил ее. Поймал и посмотрел на выпавшую сторону. И произнес, обращаясь ко мне:

— Он не лжет.

Я выдохнул, сбрасывая с себя тень неуверенности, и вошёл в гостиную.

Пол был устлан хорошо подогнанными паркетными досками, создающими рисунок остроконечных звезд. Вместо электрического света, комнату освещали свечи. Пахло лавандой и воском. В камине потрескивали поленья. Сквозь узорчатую решетку пламя отбрасывало на предметы причудливые тени.

Чернов улыбнулся и кивнул, приветствуя меня. Затем нажал кнопку на пульте, которая, по-видимому, выключала динамики на периметре. И произнес:

— Ну наконец-то. Прошу вас, присаживайтесь, мастер Карамазов.

Он указал на свободное кресло. То было широким, с высокой спинкой, обитое плотной тканью в узкую полоску. Я воспользовался приглашением и устроился с удобством. Чернов взял кочергу, чтобы сдвинуть особенно крупное полено. Оно треснуло, выбросив сноп искр, а потом вспыхнуло ярче. Мужчина в домашнем стеганном халате поверх серых брюк и рубашки, вернулся в кресло и неспешно разлил по кружкам отвар. Он делал это так степенно, словно находился в приятной компании.

— Чаю? — спросил он, протягивая одну из кружек мне. — Простите, я отпустил слуг и дружину. Хотелось поговорить с вами наедине. К тому же, как вам известно я бастард. Так что умею обслуживать себя сам.

— Ясно.

— Знаете, аристократы по своей сути весьма беспомощны в бытовых вопросах. Они привыкли, что им подают завтраки, подгоняют машины к порогу, убирают сброшенную в беспорядке одежду. За аристократами подчищают грязь, а они воспринимают это как должное и не привыкли замечать помощь. И уж тем более не благодарят за это. Скажите, князь, как давно вы говорили своему дворецкому "спасибо" за поданный чай?

Я взял кружку. И прямо спросил:

— Зачем вы все это устроили?

Чернов задумчиво потер ладонью подбородок:

— Значит, решили перейти к делу? Что ж, извольте. Сначала я хотел отобрать коллекцию, которая принадлежала вашему деду. Но потом подумал: зачем мне эти безделушки? Коллекции поделены, объектов в мире почти не осталось. И я решил, что имею достаточно объектов для достижения цели.

— Хаос, — пробормотал я.

Чернов сделал глоток отвара и мечтательно прикрыл глаза:

— Видите ли, я не в восторге от того, как все здесь устроено. Аристократы косо смотрят на бастардов, бастарды, в свою очередь, ни во что не ставят простолюдинов. Вам никогда не казалось, что все это… неправильно?

Я только пожал плечами:

— Разве где-то бывает по-другому?

Чернов покачал головой:

— В этом мире нет. Но вот в Гигаполисе-вполне. К слову, Цареубийца приходил из Гигаполиса. У них нет никаких кастовых делений. Свобода, равенство и справедливость.

— Ну, там наверняка полно своих сложностей, — парировал я.

Но Чернов проигнорировал мое замечание. Он отхлебнул напиток и отставил чашку.

— И вы решили устроить здесь все как в этом вашем Гигаполисе? — ехидно уточнил я.

Но Петр только покачал головой.

— Нет. Так решили вы. И я вас не виню. Ваши поступки можно оправдать. Вы защищали близких людей. Видят боги, я не хотел, чтобы все это коснулось Кристины Михайловны. Она милая невинная девушка. По крайней мере, если вы не испортили ее, — он сощурился, взглянув на меня. — Я считал, что убийство Милорадовича, сына генерал-губернатора, станет достаточным основанием, чтобы Император решил сменить Хранителя. В этом случае Калинин вынужден был бы надавить на вас с поисками одержимого. Ну а дальше все было бы делом техники.

— О чем вы?

— Василий был человеком недалёким. И решил прибегнуть к репрессиям. За что и поплатился.

— Вихо тоже ваших рук дело?

Петр кивнул:

— Я выпустил его из… спецтюрьмы.

— Чтобы он убил бесоборцев?

— Нет, это было приятным бонусом. Я знал, что Рипер, мироходец, придет за братцем. Он не умеет держать себя в руках и склонен к театральщине. Он способен устраивать лишь хаос и анархию.

— Потому что тоже ненавидит аристократов?

— Нет. Он любит их, — возразил мужчина с жаром. — Точнее любит их убивать. Но его умение нести слово сделало его настоящим героем среди простого люда. И даже бастарды относятся к нему с уважением. Это было камнем, который падает в воду и создаёт на глади круги.

— А затем, на сцену вышел Цареубийца, — пробормотал я.

— Не только он. Я выпустил из тюрьмы своего братца. Хранителя Справедливости. И он смог закрепить то, что начал Рипер.

— И что именно?

— Смерти аристократов, поджоги и прочее было делом рук обычного люда. Ну а после выступления Цареубийцы народ понял, что наместник Спасителя на земле, как представлял Императора Синод, оказался обычным смертным. И погиб у всех на глазах. Умер, несмотря на свой великий дар. Так что теперь изменится если не все, то многое.

— Не факт, что к лучшему, — заметил я.

— Ну, это будем решать не мы с вами, — философски заключил Чернов. — Страной управлял не император. Все это представление было лишь посланием. И я уверен, что его поняли те, кому оно было предназначено.

— Ваше представление вышло неплохим, — сквозь зубы процедил я, стараясь сдержать рвущийся наружу гнев.

Петр лишь развел руками:

— Весь мир театр. Кому-то суждено режиссировать спектакль, а остальные послушно