Но случилось так, как случилось. И если сначала я жалела о наших с Пашей неадекватных ссорах, примирениях, начале бракоразводного процесса, ревности и обидах, то теперь нет. Теперь я не жалею. Если бы не всё это, наш брак был бы обречён.

— Что еще ты хотела спросить?

У меня было как минимум двадцать вопросов, которые я мысленно задавала Паше этим утром. Но хватило нескольких, чтобы получить ответы на все.

— Больше ничего, — я припарковалась у клиники, оказывается, мы уже доехали, а я и не заметила, на автомате вела машину.

— Точно? Ась, лучше сразу спроси обо всём. Я знаю, тебе неприятно всё это слышать, и… я вот что добавить хотел. Подожди, — муж взял меня за руку, заставляя остаться в машине. — Да, я сходил с ума из-за того, что мои мечты юности так и останутся мечтами, но потом я понял что у меня всё есть. Ты и наши дети, Ася. Самое главное в моей жизни сбылось. А теперь идём, — Паша вышел из машины, как обычно не позволив мне расчувствоваться от трогательного момента.

Но на этот раз я решила не упускать своё, и когда Паша открыл мне дверь, я взяла его за руку.

— Паш, а знаешь, и остальное сбудется, — проворковала я, и приобняла мужа. — Вылечишься — на Камчатку поедем, на твои вулканы. Прямо на байке, который ты купишь и поедем. По крайней мере, часть пути. И с Эверестом что-нибудь придумаем, как и со всем остальным. Но, самое главное, знаешь, что? Я теперь мечтаю быть женой рок-звезды. А то всюду эти сраные рэперы, у которых молоко на губах не обсохло, и их малолетние подружки. Надоели.

— То ли дело — престарелые рокеры, — рассмеялся муж.

— Эй, — я шутливо толкнула Пашу локтем, — рок жив! Осталось только выздороветь. Ты уж постарайся, родной.

Так, переговариваясь, перешучиваясь, мы вошли в клинику, подошли к кабинету Инны и вошли в него вместе. И я с первого же взгляда подтвердила свой прошлый вердикт — Инна влюблена.

Глава 38

— Здравствуй, Инна. Ничего, что немного опоздали?

— Н-нет, ничего, — растерянно покачала она головой, и опустилась в свое кресло.

Паша еще раз приветственно кивнул Инне, дождался, пока я сяду, и сам опустился рядом.

А я мужа взглядом просканировала. Он невозмутим. Он… ничего не заметил. Или искусно сделал вид? Просто я заметила всё, как и любая женщина на моем месте.

Например, аромат парфюма — его я почувствовала, как только Паша открыл дверь в кабинет Инны. Яркий аромат, каким он бывает, если только-только распылить духи.

То, как Инна поднялась при виде Паши — нарочито изящно, с видом холёной кошки… и как свет отражался на её только что покрытых розовым блеском губах.

И как Инна растерялась, увидев меня рядом с Пашей, даже улыбку на губах не смогла удержать.

Всё очевидно и возмутительно. А Паша…

Снова бросила на мужа быстрый взгляд, и мысленно покачала головой. Либо он и правда не замечает очевидного, либо снова из меня дуру делает. Вот только я даже из-за болезни скидок делать не стану. Договорились быть честными друг с другом, пусть даже правда неприятна? Значит, надо соблюдать договоренности.

— А вы… Ася, то есть, Анастасия, вы…

— Я, — прервала я этот сумбур. Уверенно улыбнулась Инне, хотя, если честно, сама мандражирую, и тому много причин, одна из главных — злость, но не менее важная — я ненавижу конфликты, а конфликтовать придётся.

— Здорово, что вы здесь, — Инна, кажется, взяла себя в руки, даже позу сменила с зажатой на более расслабленную и открытую. — Я давно настаивала, чтобы Павел всё вам рассказал.

— Вот я и рассказал. Инн, ну что по лечению? Какая динамика? — вступил в наш разговор Паша.

— Мы немного скорректируем тебе приём лекарств…

Инна с Пашей разговаривали, я слушала, смотрела на них, и всё больше поражалась наглости этой женщины. И… чувствовала себя с каждой минутой всё хуже и хуже. Не физически — душевно. Мне бы сейчас только на здоровье мужа сосредоточиться, плюнуть на ревность, на чужие любови, а я… не могу. И корю себя за это. Но Инна ведь показательно меня игнорирует! И не из-за сосредоточенности на пациенте, а именно что специально. Смотрит только на Пашу, будто меня здесь нет. Но главное — то, как именно она смотрит!

— … динамика положительная, конечно, скоро курс закончится, и консилиум определит…

Я вслушивалась в пояснения Инны, и пыталась понять, как должна поступить хорошая жена. Я должна не мешать? Позволить Паше лечиться у Инны, которая пусть и неэтична, зато справляется с болезнью мужа? Или пойти на риск и конфликты, и добиться от Паши смены онколога?

Но ведь не факт, что муж согласится. Раз Инна в дом теперь вхожа.

— То есть, операция пока не нужна? — спросила я.

— Пока — нет, — Инна ответила с доброжелательной улыбкой, но коротко, без пояснений.

Вместо неё объяснения дал муж:

— После курса терапии станет яснее, Ась. Химию скоро закончат, скорее бы уже.

— Паш, нужно больше отдыхать, — проворковала Инна, снова сделав вид, что меня здесь нет.

И Пашу это всё даже не смущает, он и бровью не ведёт на то, что и эта женщина из трусов готова выпрыгнуть! А вот меня возмущает! И это, и то, что я должна отгонять от Паши весь этот цветник, и бороться за то, что по всем законам — моё.

А, к чёрту всё!

— Мой муж отдыхает, Инна. Я за этим активно слежу, не переживайте. Кстати, спасибо, что заглянули к нам и проконсультировали нашу дочку по питанию, вы нам очень помогли. Даже не ожидала. Принято у наших людей врачей ругать за бездушность, а вы не поленились, на дом приехали к пациенту, питанием занялись, даже завтрак приготовили, кажется, да? Вы так эмпатичны, Инна! Но, наверное, очень устаёте из-за этого: к одному пациенту приехать, озаботиться питанием, ко второму приехать, к третьему… столько времени и сил отнимает, должно быть.

— Но кто-то же должен, если о человеке позаботиться больше некому, — отбила удар Инна.

Весьма болезненно отбила, не в бровь, а в глаз попала.

— Вы хотели сказать, о мужчине позаботиться больше некому, — поправила