вышел Макс, явно рассчитывая произвести впечатление на Кота.

Тот лишь плечами пожал. А и правда. Мы из этих деревьев сегодня понавыходили, а уж из стен… б-р-р-р-р.

— Не почти. Ты был тут четыре минуты назад. А потом решил меня просто проверить. Не вышло. Ты приготовил?

— Значит, разведка. — Макс прищурился, улыбаясь довольно. — собственно, я так и думал. Да, все готово. Кстати, Наталья Николаевна, должен вам сообщить, Август только что арестован. Не стоит искать с ним контактов, обвинения очень серьезные.

Свекровь вздрогнула и стремительно побледнела, губы так даже слегка посинели.

— Что… — только и смогла прохрипеть. Казалось, еще пара секунд и она сползет в обморок. Но губу закусила и в руки себя все же взяла. Молодец, я бы точно повеселила всех тушкой своей бездыханной, увы.

— Итак, договор, — Марк, внимательно и безмолвно всю эту сцену пронаблюдавший, уверенно произнес. — Я составил его, прочитайте и проведем ритуал. Быстро, время нас мягко говоря поджимает.

Макс поморщился. Ох, как же мне нравятся эти коты, они даже это делают очень красиво. Кажется, сейчас еще уши прижмет и к-а-а-а-к двинет лапой!

Не двинул. Руку лишь протянул, вынимая из Марковых пальцев неизвестно откуда там взявшийся документ.

Прочитал, проскрипел громко зубами. Достал откуда-то из нагрудного кармана своеобразный весьма инструмент, очень похожий на бандитскую “финку” только очень маленький. Нажал на потаенную выпуклость ручки, вызвав появление крохотного острого лезвия. Полоснул себя по ладони, прошептав слова ритуала, на неизвестном мне языке чем-то латынь напоминающем, и кровью своей расписался.

Марк в точности повторил это действо и бумага внезапно тут же обуглилась.

Я смотрела на происходившее и никак не могла все отделаться от странной мысли: я смотрю глупое очень кино с дешевыми спецэффектами, так себе, прямо скажем, актерами (красивыми, но переигрывающими откровенно) и сейчас сеанс этот закончится, погаснет экран, свет включится, и я выйду.

Встряхнула головой, в очередной раз признавшись себе: мне не хочется.

Хочу сериал бесконечный, подайте попкорн, я пожалуй тут заночую.

Мужчины же терпеливо дожгли плотный лист, стряхнули пепел на землю, и оба выдохнули с облегчением, отчего-то косясь на меня. Причем оба, синхронно.

— Ма. Ты уходишь с Максимилианом. На связь я выйду сам. И запомни: демоны физически не могут говорить о любви. Тебе стоило это знать. И любить они тоже не могут.

Судя по тому, чего стоили его матери эти слова, Марк бил в цель точно, безжалостно, беспощадно.

Кто же был этот Август? Почему она так привязалась к нему? Тайны, тайны, одни снова тайны…

Свекровь встала медленно с лавочки, едва устояв на ногах, подошла к Максу, подав ему руку.

— О, нет. Мы с вами пойдем ножками, а потом на машинке поедем. Я, увы не разведка, у меня все лицензировано и подотчетно. А тут у нас просто стационарный портал для встречи с агентами. Идемте.

Она молча кивнула, и они ушли по дорожке, быстро и не оглядываясь.

Марк проводил взглядом мать и очень тяжко вздохнул.

— Волнуешься? — сделала шаг к нему, утыкаясь носом в предплечье.

— Демоница все равно найдет их. Вопрос времени. Мне нужно будет успеть ее уничтожить чуть раньше.

— Нам. Я с тобой, Кот. Куда мы теперь?

— Забираем все документы, карты, заказ одежды, Макс чуть раньше мне скинул нужные координаты, и залегаем на дно. То есть туда, где нас точно не ждут.

— Это куда же?

— На самое видное место, конечно. Домой.

Я поперхнулась от смеха. Хотя… да. Ход был гениальным. Противник знал, что Кот феноменально умен.

А возвращение домой было просто фантастической глупостью…

— Я понятия не имею где ты живешь, кстати.

Мы оба с ним рассмеялись. Да, хорошо я устроилась, замуж вышла, а адреса мужа не знаю. Хорошо, хоть фамилию выучила.

Молодец.

32. Кугуар

— Будем играть в “угадайку” или ты сам все расскажешь?

Мы стояли на тротуаре, рядом с большим каменным домом, судя по виду, построенному примерно начале прошлого века, держались за руки и никуда не хотели идти. Оба. Нас и тут все устраивало: народу немного, машин почти нет, тепло, светло, комары не кусают.

Марк снова вздохнул, переместив руку на мою талию, осторожно притягивая к себе и целуя в висок.

— Как хочешь, — прижал губы к моему лбу, гулко сглотнул и зажмурился. А что, даже есть какие-то соображения? Рассказывай.

— Ну… судя по крутому спуску по улице вниз, это не Питер. Не помню я у нас таких крутых рельефов, хотя дом довольно типичной архитектуры. Я бы предположила Москву, но это точно не мегаполис: очень тихо, свежий воздух и мало народу, пахнет морем и севером. А еще здесь стало даже светлее, чем в Питере, хотя вечер. Выборг?

Кот поперхнулся, с величайшим изумлением на меня воззрившись.

— Не перестаешь ты меня удивлять. Как?

Сдержать торжествующую улыбку стоило мне немалых трудов.

— Скажу по секрету: по номерам на машинах. Городов с такой архитектурой в Ленинградской области не так много. Я — гений дедукции, как считаешь?

— Гений у нас я. Тебя гениально нашел и присвоил не менее гениально. Ну что, идем? Я покажу вам, сударыня Кот, ваше имущество. Да-да. Если меня все же слопают, все это достанется только тебе.

— А мама? — почему-то спросила.

Он нахмурился.

— Я очень скоро тебе все расскажу. И покажу, это главное.

Тут же уверенно схватил меня за руку и потащил в подворотню. Я успела только увидеть наш адрес: ул. Сторожевой заставы дом 10. Или 10а. Романтично-то как…

Поколдовав с домофоном, мы побежали по темной лестнице на третий этаж, зачем-то целуясь на узких пролетах как малолетки.

У двери Кот притормозил, потрогал кончиками пальцев блестящую латунную накладку замка, выругался тихо, но яростно (снова на неизвестном мне языке) и дверь решил не отпирать, снова прибегнув к излюбленной тактике: шагнул просто вперед, и протащил меня через дверное полотно, словно сквозь иллюзию или тень. Мы с дверью не пострадали.

В квартире пахло покинутым домом. Мебель и пол были затянуты пыльным, толстым уже даже местами пожелтевшим полиэтиленом, который придавал всему жилью вид какого-то древнего склепа. Паутина, свисающая с потолка. Запах затхлости и даже плесени.

— Погоди-ка. — Кот меня притормозил, отчего-то напрягшись и шагнув вперед очень медленно.

А я… Я вдруг почувствовала, то самое странное ощущение, уже просто до боли знакомое. Легкое покалывание