Я кивнула, глядя в зеркало заднего вида и думая о том, что теперь мне понятно, почему незнакомец показался похожим. Он и был похожим – на моих братьев.

– Хорошо, сказала я вслух. А мысленно прибавила: «Спасибо, Кенхиро»

Дома, ясное дело, был скандал. Папа орал, Лукас ругался, Ронни сыпала проклятиями и благословениями, соседи перешёптывались, а пока суд да дело, у меня начался такой адский токсикоз, что всем стало не до того. Свадьбу мы сыграли тихую и скромную ввиду того, что невесту постоянно тошнило и тянуло в сон.

Благо, жить нам было где, и маленькая квартирка Лукаса до поры до времени нас более чем устраивала. С Голдом я помирилась, но вернуться в лавку не спешила – всему своё время, а я пока была не готова снова вмешиваться в чужие судьбы.

Оказывается, старый лис подарил мне тогда на день рождения две куклы – мою и Локи, обе в свадебных нарядах – видимо, уже тогда ему книги что-то нашептали. Я люблю эти куклы и всегда останавливаюсь полюбоваться, когда прохожу мимо.

Пригодился мне ещё один подарок. Не сразу, но я начала писать в тетрадь. Страхи никуда не делись и только присутствие Лукаса отгоняет тени вокруг меня, но они никогда не уходят навсегда, просто затаились глубоко-глубоко. Но когда я пишу – я свободна и каждый раз, впечатывая свой кошмар в бумагу, чувствую, что моим плечам немножко легче нести свой груз.

Я писала свою первую книгу больше четырёх месяцев и начиналась она так же, как моя история:

«В лето перед выпускным классом я стала работать в книжной лавке Голда». Я рассказала в ней все-все, без утайки, а потом подарила мужу.

Лукас читал бесконечно долго, и я не была терпеливым автором, который молча ждет критики – нет, я допытывалась до него часами и каждый раз получала ответ: -Я ещё не готов комментировать.

Когда я уже внутренне уверилась в том, что он просто сжёг мой ужасный роман с глаз подальше, Локи вручил мне изрядно потолстевшую тетрадь.

– А отзыв?

– Открой.

Я открыла и поняла, что сделал Лукас. В своей особенной манере он не стал меня хвалить так, как понятно мне, но так, как мог только он. Он нарисовал иллюстрации к моей книге – к каждой главе по две: 33 цветных и 33 чёрно-белых:

– Локи! Локи, это же, это же…

– Книга. Самая настоящая книга. Будь уверена, Лора её с руками и ногами отхватит и скажет ещё.

Так и случилось. Лора – и не думайте, что я её полюбила за то, что она теперь и мой агент – Лора действительно ухватилась за книгу и в рекордные сроки нашла издателя и так и вышло, что я, в свои восемнадцать лет, беременная домохозяйка без образования, стала знаменитой – не на весь мир, конечно, но мне хватает.

И наконец мой рассказ подходит к главному – и к последней главе.

– У неё твои волосы!

– Но кудряшки твои.

– Нос мой. Слава богу.

– Но губы мои.

– Я так и хотела, между прочим.

– А пальчики, смотри какие пальчики! По пять везде.

– Пересчитал?

– А как же!

– Как думаешь, она будет рисовать, как ты?

– Или писать, как ты?

– А может, и то, и другое?

– Ну автомобиль она-то точно будет водить как дедушка, уж я об этом позабочусь.

– Но бабушкой не приучайте меня называть. Элена и точка.

– А меня пускай бабушкой зовёт, у меня нет таких заскоков, как у некоторых.

– Как назовём нашу дочь?

Я улыбаюсь и смотрю на мужа, который держит в своих руках нашу дочь так осторожно и нежно, как будто она фарфоровая. Я люблю их.

– Мариза. Её зовут Мариза.

Конец первой книги.