– Ни то, ни другое, ни третье, – ответил Ксайн серьезно. Каждое слово ударяло по голове не хуже тяжелого камня. – Или все понемногу. Кто знает? Могу лишь сказать, что высшая доблесть для человека-перестать быть им, и ты ее достиг…

– Спорное утверждение! – Харальд вытер неожиданно вспотевший лоб. – Я что, теперь не умру?

– Не знаю, – вновь пожал плечами Ксайн. – Ты собираешься сражаться с богом, а такие битвы не бывают безопасными.

– Откуда ты знаешь, что я собираюсь делать?

– Амулет Незримого, с чьей шеи ты его снял, годится только для одного. – В темных глазах зажглись лукавые огоньки. – Если ты явился за ним, то угадать твои действия нетрудно.

– Так. – Харальд сглотнул, пытаясь собрать мысли, которые разбегались всполошенными тараканами. – Если ты знаешь так много, то, может быть, сможешь посоветовать что-нибудь дельное?

– Могу, – без тени улыбки кивнул Ксайн. – Сражаться с богом – безумие. Пусть он причинил зло тебе, твоим близким или твоей стране. Тебе не одолеть его, не убить и даже не сделать ему больно. Есть лишь один способ избежать мести божества.

– И какой же?

– Добраться до Судьи. – Ксайн нахмурился, на гладком лбу обозначились тяжелые морщины, глаза потемнели. Он явно переживал какие-то неприятные воспоминания.

– До кого?

– До Судьи. Его приговоры равно весомы для смертных и бессмертных. Его жилище находится через две Двери, если ехать на восток.

– Где? – Харальд почувствовал, как злость уходит, сменяясь весельем. Что за нелепицы рассказывает этот шрамолицый?

– Через две Двери, – повторил Ксайн спокойно. – Ты пока не чувствуешь Двери и не умеешь их открывать, но скоро зов их коснется твоего сердца, и тогда ты поймешь, о чем я говорил. И будешь ты в каждом мире своим, и любой язык будет тебе как родной…

– Посмотрим, – сказал Харальд. – Было приятно побеседовать с тобой. Но мне пора, меня ждут. Прощай!

– До свидания, – проговорил Ксайн и грустно улыбнулся. – Рано или поздно огонь погаснет и в твоей груди, тебе надоест бродить по мирам, и ты вернешься сюда, в Обитель Уставших.

Харальд, не обращая внимания на его слова, направился к лестнице. Амулет лежал в кармане, теплый, словно маленький зверек.

Солнце медленно тащилось по безоблачному небу. Йофрид устала сидеть в неудобной позе, ныли мышцы, но она упорно не уходила, дожидаясь Харальда. Несколько раз за спиной слышался шорох, она оборачивалась и видела одно и то же – пустые улицы и столбы пыли, гонимые ветром.

Показалось – успокаивала она себя и продолжала ждать.

Когда со стороны пирамиды раздался жуткий грохот, она вскочила на ноги, а кинжал словно сам оказался у нее в руке. Белоснежная стена у основания строения пошла трещинами, а затем вспучилась, словно яйцо, из которого пытается вылупиться птенец величиной с дом. В стороны полетели куски белого камня, и сквозь образовавшуюся дыру на мостовую вывалился.. человек.

– Харальд! – выкрикнула Йофрид радостно, бросаясь ему навстречу. – Ты вернулся!

Он посмотрел на нее безумным взглядом. Одежда и седые волосы были в пыли, а когда заговорил, то в горле его клокотало, словно в котелке, в котором варится суп.

– Сам не пойму, как это у меня получилось, – проговорил он, сплюнув. – Должно быть, я сошел с ума, раз могу проламывать стены…

Он оглянулся на уродливый пролом, на морщинистом лице появился страх.

– Ты добыл то, за чем ходил? – поспешно спросила Йофрид.

– Да, – ответил он, пошатнувшись. – Потом покажу. Но я слишком устал, а нам надо поскорее уходить.

Она подскочила к нему, придержала за пояс. Видно было, что бывший Владетель держится из последних сил, на одном упрямстве.

Двигались медленно. Харальд указывал дорогу, а Йофрид практически тащила на себе ставшего вдруг очень тяжелым спутника. Дома мертвого города неторопливо уплывали назад, недобрыми глазами смотрели провалы окон. Солнце заходило, и между зданиями сгущались тени.

Когда вышли к тому месту, где днем встретили Ксайна, наступила настоящая ночь. Но здесь, в отличие от леса, где даже во мраке кричат звери и птицы, она была мертвой. Лишь ветер выл среди руин, точно стая голодных волков.

– Остановимся? – спросила Йофрид. – Переночуем тут?

– Нет, – упрямо ответил Харальд. Силы понемногу возвращались к нему, и он шел уже сам, без помощи спутницы. – Надо идти. Не уверен я, что переживем ночь здесь. Особенно ты.

Из ветви, срубленной с первого же дерева, соорудили факел. Мечущееся рыжее пламя выхватывало из темноты серые потрескавшиеся плиты под ногами, разгоняло тьму в стороны, время от времени выхватывало из мрака постаменты статуй.

Вверху, на фоне неба, можно было различить их очертания. Казалось, что каменные исполины следят за людьми, чудилось, что некоторые из них двигаются, стремясь схватить путников, но медленно, слишком медленно.

Между тем деревьев становилось все больше, изваяний – меньше, носа коснулся аромат свежей листвы, чуть позже из тьмы долетел рев раздраженного хищника.

– Мы вышли, – сказал Харальд с таким облегчением, словно выбрался из плена, в котором ему грозила смерть. – Смотри, вон и костер Джоле!

Алый пламенный цветок плясал прямо впереди, то припадая к земле, то вытягиваясь вверх. Он казался таким крошечным по сравнению с окружающей тьмой, но все же это был свет, тепло, безопасность.

У костра оказалось пусто. Лежали сваленные в кучу вещи, горкой высился собранный хворост, но офирец исчез.

– Где он? – спросила Йофрид.

– Тут, – отозвались из мрака. Чернокожий воин вступил в круг света, сверкая белками глаз. – Только дурак будет сидеть прямо у костра! Рад вас видеть целыми и невредимыми!

Костер трещал, от него шел мощный поток тепла, и Йофрид неожиданно ощутила, насколько она устала. Даже голод куда-то отступил, отброшенный всепобеждающим желанием спать.

Едва хватило сил, чтобы вытащить из мешка одеяло.

– Спите, я покараулю. – Голос Джоле донесся словно издалека, и девушка уснула, едва успев лечь.

Свист воздуха, удар. Разрубленные ветви нехотя раздвигаются, открывая пространство, лишенное деревьев. Под лучами стоящего в зените солнца высохшая трава кажется серебристой, а ветер гонит по ней настоящие волны.

– Саванна, – проговорил Джоле, опуская меч. – Теперь немного осталось.

– Немного докуда? – со смешком спросил Харальд из-за спины. – Если до Красного Оазиса, то да, немного. А до Офира – еще o-ro-ro, не говоря уже о…

Бывший наемник не ответил на шутку.

После того как они побывали в мертвом городе, Джоле начал по-другому относиться к спутникам. Йофрид просто пугала его (кто же мог знать, что такая милая девушка владеет магией?), а вот Харальд, которого офирец ранее считал авантюристом, собирающимся пограбить древние клады, все более и более удивлял.