им пришлось выйти на помост, Яннике показалось, что всех юношей вполне устроила их судьба. Тогда для чего нужна была подмена? Прятки, переодевания, шантаж… Для чего? Просто страх перед будущим? Дымные поводки легко и прочно опутали их пояса, и юноши спустились в подземелье.

Ревели громко их матери, оказавшиеся южными иллике. Им по возвращении будет предъявлено серьёзное обвинение. Но ещё вечером их будет ждать большой сюрприз, потому как змейка уже вернулась обратно, потяжелевшая раза в два и сытая. Добро пожаловать в мир простых людей, южные красотки!

Янника просто упивалась своей местью, представляя, как сегодня вечером перед зеркалом южные иллике снимут цветные покрывала, а там… Хоба! То, чем наградили их матери от рождения, — чёрный, коричневый, мышиный коленкор, а может, рыжий. Вот будет сюрприз! И Янника захихикала.

— Я даже не буду уточнять, что тебя так обрадовало. У меня от твоего мстительного смеха мороз по коже, — Айда тоже не удержала улыбку.

— А ты классно дерёшься!

— Ты тоже! И белый гад твой хорош…

— Ты его видела?

— Ага! Когда рядом с тобой стою — очень явственно! Страшная штука!

Жирная белая змея, что послушно лежала возле ног, хмыкнула и облизнулась. Она кинулась под купол ещё дважды, не спрашивая хозяйку, чтобы привязать к поясам двух ищущих свой звёздный путь дымные поводки. Оказывается, поводки могли раздваиваться. Просто им счастья не хватало на всех… Но змейка всё компенсировала…

Глава 34

Ждать ребят у Торгского ущелья Янника не стала. Вроде как по правилам не положено. Да и зачем? Все выйдут. Рано или поздно. И Айде, что продолжала нервничать, так и сказала:

— Не трясись! Всё с твоим рыжим недоразумением будет хорошо!

— Точно?

— Точно.

И спустя два часа они уже сидели в маленькой беседке недалеко от гостиницы, где был спуск к горной речушке. Пили холодный ягодный морс с горячими кусками местного пирога с творогом, зеленью и сыром. Журчала вода, легкий ветерок разносил смолянистый запах летних трав. В городе наверху звучала музыка. Народ гулял. Янника их понимала: чем страдать и дёргаться, лучше жизнью наслаждаться!

Дымная змейка дремала у ног хозяйки. Как быстро Янника привыкла к ней. Как быстро…

— Ты уже сказала Хейд, что полетишь с Ригом?

— Нет.

— А ты точно полетишь?

Янника удивилась вопросу:

— Конечно! — и видя, что Айда смотрит недоверчиво, постаралась говорить убедительно: — Конечно! А иначе что мне здесь делать? Заговоры раскрывать и подлых иллике воспитывать? Или вечно дымную нить плести для рыжих авантюристов?

Айда хмыкнула. Они посидели ещё молча, глядя вниз на приятно журчащую речку.

— Но всё же… мне казалось, что Хротгар для тебя важнее…

Янника пожала плечами.

— Чего важнее? Своего счастья? Прекрати! Без меня мир не оскудеет! Я же не одна такая! Дуська вполне заменит тридцать таких, как я! Дай только вырасти!

— Дуська… ага… она заменит! Да, у этой тиранки весь Хротгар по струнке ходить будет.

— И я о том же!

***

До вечера никто из ущелья не вышел. И уставшая, разморённая жарой и бездельем Янника пошла спать. Неугомонная Айда тянула её в город, гулять, танцевать, развлекаться. Но Янника хотела спать! Она задёрнула плотно шторы, завернулась многослойно в лёгкое одеяло и засопела. Раза два с перерывом в полчаса или больше прибегала радостная Айда. Тянула одеяло на Яннике, рассказывая, как там, на улице, чудесно, все веселятся и вообще! Но девушка брыкалась, стараясь пнуть голой ногой из-под одеяла хохочущую подругу, и упрямо заворачивалась обратно. Он была непреклонна! Эти противные южанки, эти купола, эта змеюка, усевшаяся на подоконнике, доконали! А поэтому… СПАААТЬ!

Когда дверь гостиничной комнаты в третий раз за вечер отворилась и на Яннику снова попала яркая полоса света из общего коридора, она расстроенно натянула на глаза одеяло, укутавшись в кокон с головой, и приказала себе вообще ни на что не реагировать! Ну, Айда! Ну, я тебе припомню!

Дверь закрыли, и половицы пола проскрипели не раз, отмечая осторожные шаги.

На голую розовую пяточку, единственную не закрытую часть Янники, легла ласковая, горячая рука. И девушка привычно взбрыкнула, ощутимо попав по жаркой ладони. Но беспардонная рука, вновь огненными пальцами коснувшись нежной ступни, осторожно поехала по ноге поверх одеяла. Под тяжестью тела прогнулась перинка, и Яннику целым большим коконом, перехватив за талию, легко приподняли над кроватью. И, как было, запелёнатую всю, как младенца, посадили себе на колени и стали распутывать, осторожно отодвигая за слоем слой.

То, что Айда на это вообще не способна, было понятно даже сквозь глубокий сон. Но тогда кто? Кто посмел?! Если честно, разумных вариантов было немного. Но Янника сегодня отдыхала не только телом, но и разумом, который, насмотревшись днём сказок собственного реального воплощения, решил, что в этом мире всё возможно и придумал сразу для объяснения несколько странных вариантов: с похищением, с волшебным перемещением, с затоплением, с землетрясением и прочее, и прочее.

Между тем крепкие, горячие, ласковые руки продолжали выпутывать из сбитого в плотный ком одеяла аккуратный Янникин носик, потом губки, которые сразу сладко и чувственно поцеловали, потом очаровательные сонные синенькие глазки с длинными ресничками, которым тоже сразу перепало нежной ласки.

— Риг…

— Я здесь, любимая… Я здесь…

— Риг!

Янника всхлипнула и обвила юношу руками, с трудом вынутыми из бесполезного кокона. Крепко-крепко обняла. Прижавшись к нему всем своим разморённым, сонным, юным, заждавшимся телом. Ведь как ни старалась она уверить себя и Айду, что Торгское ущелье — лишь проходной эпизод, именно сейчас стало очевидно, что с плеч упал огромный груз, сотканный из страха, сомнений и горьких переживаний. Риг жив. Он здесь. Он рядом. И он любит её!

Сейчас Янника нежилась в этих крепких, родных руках. Таяла под поцелуями, которые из осторожных и лёгких вдруг стали жаркими и требовательными. Когда задыхающийся Риг скользнул губами по шее и остановился в хрупкой ключице, ощутимо прикусив розовую кожу, Янника очнулась.

— Может, я всё-таки оденусь? — спросила осторожно, отодвигая его ладошкой.

Риг не сразу понял, что сказала девушка, но потом, сделав очень глубокий вздох, ответил, с трудом переводя сорванное дыхание, накрывая её ладонь своей:

— Да… Да… Я свет зажгу?

— Зажги. Но только отвернись и не оборачивайся! И платье дай… А то я совсем раздетая…

— А мне показалось, что одежды даже слишком много…

— Что ты сказал? Я не расслышала…

— Ничего…

И в комнате вспыхнул приглушённый, одинокий свет. А спустя минуты три, когда были застёгнуты на платье все пуговички, и Янника с Ригом обернулись друг к другу,