– Эрвин Роммели не так глуп, чтобы сокращать число участников таким способом. – Юрген Барт не робел перед ним. – Зачем делать грязную работу, когда участники и сами прекрасно справляются?

Единственный глаз Арка вспыхнул от гнева. Как же ему хотелось врезать кулаком по этой тщеславной тощей физиономии! И только стоявшие на кону жизни Нут и Криди не позволяли ему сделать этого.

– Зачем же так сердиться? Вы же сами устранили игрока Блаза, не так ли? – заметил Барт.

– Это другое, – начал было Финн, но осекся, здесь Барт был прав: формально это он вывел Коррина из игры.

– Сколько кораблей он сбил? – вместо этого спросил Арк.

– Коррин Блаз? Ни одного, – усмехнулся Юрген. – Его игра была одной из самых чистых… И почему только каждый из игроков грешит на Блаза?

Арктур ничего не понимал. Он лично видел, как падает с неба сбитый корабль! Да что там! Даже Итан Хираку сказал, что его подбил Блаз!

– Вы вернетесь домой в числе последних, – Юрген пригласил его следовать дальше по коридору, – и все же успеете попасть на судебный процесс… В этот раз мы решили наказать виновницу.

– Кого? – Арктур не двинулся с места.

Вместо ответа Юрген Барт протянул ему статью из электронной газеты. С небольшого экрана на Финна смотрела симпатичная темноволосая девушка с красной точкой на лбу. Та, с кем он не захотел танцевать на вечеринке перед стартом.

– Кали Капур?! – Арктур не верил своим глазам.

– Шесть участников. Шесть кораблей. – Барт позволил Арктуру прочитать статью от начала до конца. – Она сбила шесть кораблей.

– Но зачем?! – эта новость шокировала Арка не меньше, чем само появление кураторов.

– Вряд ли это страсть к победе, – сказал Барт. – Капур всегда показывала средние результаты в учебе, а вот психологические тесты у нее были сомнительные. Эмоциональная лабильность, тревожность, уровень депрессии по верхней границе нормы. Скорее это просто месть, желание выделиться, запомниться… Что ж, она действительно запомнится галактике… с петлей на шее.

Юрген усмехнулся и зашагал вперед. Арктур последовал за ним, передвигая ногами, словно робот. Где гарантия, что и они с Вегой не взойдут на эшафот? С этой погоней за посланиями от матери он совсем забыл, что есть реальный мир, гораздо более жестокий, чем планета, способная изжарить дотла.

Арктур обернулся: коридор был пуст.

– Где они? Мужчина и девушка? – резко спросил Финн. Он мог поклясться, что еще минуту назад видел, как Нут и Криди идут под конвоем этого Егера.

– Готовятся к гибернации, – не оборачиваясь, ответил Барт. – И нам стоит поспешить!

Тон Барта не нравился Арктуру. Почему мастер-пилот «Бозела» не мог открыть червоточину прямо здесь?

– Я хочу увидеть капитана Леви-Хоук, – произнес Арктур, когда Барт завел его в пассажирский отсек. Десять членов экипажа лежали, погруженные в сон, внутри прозрачных капсул с зеленоватой жидкостью.

– Она уже спит. – Барт прямо взглянул на него. – Я же говорю, мы с вами последние на этом корабле, кто до сих пор не заснул.

– Не важно, покажите мне ее капсулу! – почти что крикнул Арктур. Еще немного, и его голос дрогнул бы от отчаяния.

Картинно вздохнув, Юрген подвел его к капсуле Веги. Девушка мирно спала, погруженная в медикаментозный сон. Именно такой Арк увидел ее впервые на этом Кубке. Он помнил, как принял решение за секунды, хотя все инстинкты в нем вопили: уходи.

– Вы довольны? – холодно спросил куратор, вырывая его из воспоминаний.

– Да, – устало сказал Финн. Он был измотан, обескуражен правдой о Кали Капур и подавлен морально. Кажется, Вега была в безопасности, Нут и Криди тоже.

– Увидимся на Росс, родная. – Арктур нежно провел пальцами по стеклу. Барт закатил глаза, но от комментариев воздержался.

– Ваша капсула ждет, капитан, – наконец сказал он.

– Сюда, пожалуйста, – Клаус Егер мягко направил Криди и Нут в один из аварийных шлюзов. Там их уже ждал ксенобиолог с Росс, вооруженный двумя толстыми шприцами для биопсии.

– Что это? – испуганно спросила Нут, крепко сжав плечо Криди.

– Мы будем изучать вашу расу, – ксенобиолог улыбнулся, предвкушая интересную работу, – чтобы понять, как сильно изменилась ДНК человека под действием пульсара.

Его слова не понравились Нут. Ей захотелось очутиться сейчас в родной деревне, рыбачить с Маатом во время потопа, а во время засухи – откапывать окаменелости и продавать на рынке.

– Протяните руку, пожалуйста, – вежливо попросил ученый. От испуга Нут еще сильнее прижалась к Криди.

– Давай сюда! – рявкнул Егер, насильно вытягивая вперед руку девушки. Толстая игла быстро вошла в плечо Нут. Та вскрикнула, но к счастью, пункция длилась недолго.

– Что будет потом? – сухо спросил Валентин, протянув руку следом за Нут.

Врач и Егер переглянулись, но он, конечно же, не видел этого.

– Потом вы уснете, – наконец ответил ксенобиолог, беря образец его тканей.

– Кх-хмм, – протянул Криди.

И зачем он только отдал свой Тор Макси добровольно? Даже без глаз Валентин слишком хорошо видел ситуацию: они с Нут были не нужны им живыми. Два пришельца из другой галактики, два живых доказательства того, что Лео Росс не был единственным.

– Возьмите хотя бы ее, – прошептал Криди и тут же согнулся пополам от удара под дых.

– Мы уже взяли от вас все, что нужно, – процедил ему в лицо Клаус Егер. Он хотел воткнуть свою дубинку в обожженные глаза Криди, но почему-то замялся. Позже он так и не нашел объяснения этой странной минутной жалости.

– Черт с тобой, старик, – выплюнул он и приложил магнитный ключ к замку. – Пора, Ли! Нас ждет гибернация!

Ксенобиолог поспешно схватил сумку с биопсией.

– Что? – наконец и Нут почувствовала, что что-то не так. – Вы оставляете нас здесь?!

Но Егер и Ли уже стояли за звуконепроницаемой дверью шлюза. На лице ксенобиолога было болезненное любопытство, на лице Егера – досада.

– Нет! – Нут ударила ладонями в стекло. – Пожалуйста, нет!

Криди оставался на месте. Он уже давно не боялся смерти, но мольба девушки, которую он не смог защитить, уничтожала все светлое, что было в нем.

– Я не могу смотреть на это. – Ли отвернулся от окошка, за которым металась Нут.

– Тогда кончай с этим скорее! – приказал Егер.

Ли дернул за рычаг, и ворота шлюза, ведущие в открытый космос, распахнулись.

– Вот и все, – подвел итог Клаус. – Совсем нестрашно, правда?