– Эй, ветеранос! Есть работа.

Хенаро моментально, словно того и ждал, щелчком отбросил в сторону сигару и, слегка пританцовывая, направился к своей машине – она всегда была у него на глазах, чем-то даже заменяя телевизор. Впрочем, сложность ее окраски и постоянное стремление владельца к эстетическому совершенству, делали такое разглядывание весьма интересным занятием.

Хенаро, не утруждаясь открыванием дверей, уцепившись за крышу, ловко забросил тело в свой крейсер, взревел доведенным до неистовства мотором и с широким разворотом, шикарно подал его к воротам.

– Само собой, папо-чикос, – приподняв темные очки, с достоинством произнес таксист, – Сто кредитов – и я ваш хоть до утра.

Солдат резко обернулся в сторону ворот.

– Я как знал, что мне с утра нужно быть здесь, – продолжал разоряться Хенаро, – Я как раз вымыл машину, натер ее полиролем и проветрил салон. Прошу вас, синьоры!

– Норьега! Грей! Йепп! Орилла! – заорал солдат в глубину блокпоста, – Со мной – в такси!

Томас мрачно курил, наблюдая, как перед ним в лихом управляемом заносе тормозит ярко раскрашенный железный динозавр. Это, был, конечно, самый настоящий цирк, но ему-то, Томасу, следовало вовремя учитывать особенности местной фауны…

Солдаты закинули в машину, под ноги, пластиковый мешок с телом Пино, а следом засыпались туда сами, как бобслеисты в свой боб. Двоим не хватило места, и они со скрипом откинули крышку багажника и уселись там, свесив назад ноги и свирепо выставив оружие. Командор залез последним – на широкое, как бабушкин диван, переднее сиденье.

Грей, с импульсным пулеметом, уже сидел на крыше, а пулеметная лента массивной петлей свисала почти до земли.

– Аншлаг у нас сегодня, старая кляча! – воскликнул Хенаро, шлепая уцелевшей рукой по приборной панели. Панель представляла собой своеобразный иконостас, состоящий из смеси изображений всех святых вперемешку с длинноногими грудастыми красотками. Под зеркалом заднего вида на цепочке висел потемневший от времени крестик.

– Куда едем, командаторе? – с готовностью спросил Хенаро, – Я счетчик не включаю – надеюсь на широту души отважных господ военных.

– Не болтай, – ответит Томас, – Транспорт временно конфискован военной администрацией!

– А едем-то куда? – немного поникнув, спросил Хенаро.

– Какой там адрес, Норьега?

– Перекресток Фулмарк и Свободы, где подбитый «вепрь» стоял.

– Принял, центральная! – весело крикнул Хенаро, стуча ладонью по крыше снаружи, – Эй, пентхауз, приклейся там, срочный заказ! Вы готовы?

– Езжай, – рыкнул Томас, – Мы давно готовы!

– От винта! – воскликнул Хенаро и врубил на полную громкость старинную акустическую систему.

Тяжело просев и искря днищем об асфальт, до зубов вооруженное такси под веселые звуки салсы понесло прочь тело несчастного Пино, потеряв на старте роскошный никелированный бампер.

Сержант сидел, в открытой кабине боевого робота, из которой величественно стекала пена, между двумя грустно поникшими пулеметами. Вокруг, словно расстрелянные гильзы, валялись пустые пивные банки. Сержант икал, блаженно прикрывая глаза, и хрипловато пел:

Вместе весело шагать

По притонам, по притонам, по притонам!

А деревни поджигать,

Лучше целым батальоном, батальоном….

Пение это было прервано эффектным появлением из переулка машины Хенаро, буквально «с горкой» наполненной солдатами Пустынной Стражи. Солдаты прямо на ходу посыплись в стороны и разбежались, падая и выставив перед собой стволы полностью простреливая перекресток. На стенах заплясали зеленые пятнышки лазерных прицелов.

Томас подскочил к поникшему роботу.

– Салазар, ты ранен?

– Я …убит, мой командор, – сержант уронил голову и зарыдал.

– Что случилось? Где Картман. Это ты стрелял?

– Это я ссстрелял. Я ссстрелял-стрелял, стрелял…ссс…

Томас заорал, теряя терпение:

– Где Картман, твою мать?!

– Они его…Угнали! Увезли. Утащили на аркане, как молодого мустанга… Бедный Картман!

– Почему ты в пене? Встать!

Салазар покорно вылез из кабины и встал, просыпая с себя целую лавину стреляных гильз. Он стоял, шатаясь, оглядывая безмятежный морской горизонт, и говорил печально:

– У меня авария. Огнетушитель в кабине взорвался…

Томас принюхался, потрогал пену.

– Это же…

Сзади подобрался солдат, потрогал пену, облизал жадно палец и произнес потрясенно.

– Что б я триста дней до приказа не дождался, это же пиво!

И только сейчас Томас увидел разбросанные по округи кучи мятых пивных банок. Он мрачно оглядел разрушенную стрельбой улицу и бросил:

– Под арест его! Любитель огнетушителей…

В это время зашипела рация:

– Банда, это Сантьяго. Замечено движение неизвестного транспорта с прицепом на окраине города. Район улиц Федералес и Красных Казарм. квадрат 73–60.

– В машину! – крикнул Томас солдатам.

Глядя на сержанта, который обессилено прильнул к стене у подножия робота, он с некоторым сожалением выдавил:

– Дождешься нас. Если не будет боя – в кабину без боя не садись. Ты свои десять суток гаупвахты уже схлопотал…

– А если они опять появятся, к-комадаторе?

– Предложи им обменять себя на Картмана, и доплати кредитов двадцать. Думаю, они согласятся.

Джип несся по пустынной улице, увлекая за собой несчастного Картмана, который подпрыгивал на кочках в своем бронированном коконе, испуская веселые ворохи искр.

– Заворачивай в старый город, Хорхе, – приказала Агнесса, – Там затеряемся.

Неожиданно наперерез им выскочила набитая солдатами машина Хенаро.

– Вот они! – завизжал пулеметчик сверху.

Он уперся спиной в пластиковое ведерко с шашечками, а активными подошвами штурмовых ботинок буквально приклеился к крыше. И тут же открыл огонь. Гильзы со звоном и грохотом посыпались на крышу машины.

– Ой, Святая мать иерихонская! – обеспокоенно закричал Хенаро, – Командаторе, со стрельбой и погоней – двойной тариф!

– Да у тебя стыда нет, ветеранос! – крикнул Томас, – Следи за дорогой! Не упускай их из виду. Норьега, как там Картман?

– А чего ему сделается, его катают, а он тащиться, салага. Картман, не ссы, помощь идет! Спайдермен …херов! – орал Норьега, вытягиваясь по пояс из окна с базукой. Эй, комендаторе, я чего-то никого не вижу в той машине. Да там нет никого. Чудеса! Кто же ее ведет? Картман, а Картман? Кто тебя украл?

Картман, слыша эти слова в автономном переговорном устройстве, безуспешно пытался поднять запыленное лицо и пожать плечами.