Жизнь начала потихоньку налаживаться: милорд навел порядок в землях, собрал свое войско, его дочерью восхищались. Тайлер в ней души не чаял, любил больше всего на свете. Вот только когда Лилии исполнилось двадцать, за ее спиной расправились огненные крылья, пламя окутало ее тело, и глаза изменили цвет. Мужчина смотрел на дочь и боготворил это создание. Лилия в тот момент словно прозрела, древний огонь, что наполнял ее вены, открыл ей истину, поделился сведениями, которые веками копили ее сестры. Девушка осознала, что совершила ошибку, наделив мужчину крыльями. Он был ее слабостью, ведь сердце и душа Лилии принадлежали Тайлеру. Инстинкты подсказывали, что рано или поздно милорд отнимет ее бессмертие. Феникс не получила взаимности от мужчины и решила вернуть свой огонь обратно, а чтобы это сделать, нужно убить дракона, если не отдаст добровольно. Несмотря на то, что Лилия любила до безумия Тайлера, все же напала на него. И в тот момент он прозрел, окончательно понял, что Афина была права. Феникс не человек, она хищник, который не желает иметь слабости. Слишком часто мужчины предавали их вид, отнимали сердца, и огонь предупреждал своих дочерей об этом, поэтому фениксы никогда не оставляли драконов в живых, ведь для них это угроза. Лилия выдернула свое перо и попыталась проткнуть закаленного в боях воина. Тайлер увернулся от удара, расправил свои крылья и взял свое перо в руку. Что ощутил милорд в тот момент? Разочарование и боль. Он любил свою девочку, а она предала его, несмотря на то, что он вырастил ее, оберегал, дарил теплоту и заботу.

– Лилия, прекрати! – рявкнул разъяренный отец. – Да что на тебя нашло? Я же люблю тебя, дочка! Вспомни, сколько лет мы провели вместе. За что ты хочешь лишить меня жизни?

– Ты обманул меня! – завизжала она и топнула ногой.

Пламя, покрывающее ее тело, усилило жар, и стены замка обуглились.

– Успокойся, давай поговорим, как раньше. Чем я тебя обидел? – примирительно начал Тайлер, надеясь достучаться до ее разума, был готов отразить внезапную атаку.

– Тебе нужен был мой огонь и только! Ты использовал меня, чтобы стать драконом, – рыдая, проговорила она, встряхнула головой и откинула белокурые волосы за спину.

– Дочка, не слушай свое пламя, это оно тебя сбивает с истинного пути. Я не просил тебя о крыльях, забыла? Ты даровала их мне по своей воле, не поинтересовалась, нужно ли мне это, – напомнил милорд, делая пару шагов назад.

– Ты никогда не говорил мне о матери. Не желал общаться на эту тему, а сейчас я ощущаю ее. Слышу мамин голос в своей голове. Выходит, она жива? Ты выкрал меня? Это правда? – протараторила Лилия, сжимая пальцами острое перо.

Афина общалась со своим ребенком мысленно, это фениксы умели, благодаря огню, который тек в их венах. Лилия обрела эту способность, когда в ней пробудилось пламя.

– Да, выкрал, но не для того, чтобы получить бессмертие! Я хотел воспитать тебя, быть рядом, ведь ты моя дочь. Стоило тебя только увидеть, как сразу отдал тебе свое сердце. Твоя мама, заметив нашу с тобой привязанность, решила меня убить. Мне ничего не оставалось, как забрать тебя из логова хищниц, – прорычал Тайлер, тяжело дыша.

Он был начеку и с дочери не сводил взгляд.

– Ты лжешь! Я чувствую это или ты забыл, что у нас один огонь на двоих? Месть! Ты хотел ей отомстить за то, что она разбила твое сердце. Забрал меня, зная, как она мечтала о ребенке, – прошипела феникс.

– Лилия, прекрати. Да, я, таким образом, отомстил ей, но тебя я люблю и не предал бы, – уверенно ответил Тайлер.

– Любишь? Докажи! Отдай мне пламя добровольно, стань обычным человеком, чтобы мне не пришлось тебя убивать, – ледяным тоном проговорила она.

– Мне нужна сила. Я отдам тебе огонь, когда завершу все дела, – постарался быть убедительным, а у дочери губы скривились в злой ухмылке.

– Ты снова врешь. Не хочешь возвращать пламя, ведь оно делает тебя сильным, все в округе трепещут перед тобой. Ты испытываешь удовлетворение от власти.

– Зачем ты все усложняешь? Мы ведь семья! – воскликнул мужчина, а Лилия истерически рассмеялась.

– Семья? Я ощущаю настороженность, ты мне не доверяешь, а значит, не оставишь в живых, и я тебе больше не могу поверить. Остается только один выход – поединок, – прорычала она.

– Я не буду с тобой драться! Ты моя дочь, и я в курсе, что сражаться ты еще не умеешь, если нападешь, мне придется тебя убить, а я этого не хочу, – с мольбой в голосе произнес милорд.

Он по-настоящему любил Лилию. Она наполняла его душу светлыми эмоциями. Дочь была права лишь в том, что отец действительно жаждал власти, хотел заполучить трон и никому не подчиняться, склонить королевство к своим ногам. Рядом с такой дочерью ему бы это удалось, ведь тот, кто приручил хищника, всегда вызывал уважение и страх в глазах других. В какой-то степени Тайлер использовал дитя себе во благо, но от этого она становилась ему не менее дорога, убивать ее не желал.

Лилией правили инстинкты, она осознала, как коварны люди, слышала шепот матери в своем сознание, та приказывала бежать подальше от отца, говорила, что скоро явится за своей дочерью, так как ощущает ее пламя и идет на этот свет. Девушка не послушалась внутреннего голоса, потому что была молода и импульсивна, не подготовлена, неопытна. Она ринулась в бой, мечтая вернуть то, что принадлежало ей. Тайлер закусил губу, ощущая боль в груди. Понял, что придется убить собственную дочь, она не оставила ему выбора. Отбивал ее атаки, просил одуматься, но уговоры не помогли. Лилия, как одержимая, пыталась его убить, но Тайлер был опытнее нее, поэтому взмахнул рукой и вогнал острие пера в сердце дочери. Огонь в глазах феникса потух, вся ее сила перешла к милорду, и он обрел бессмертие.

Мужчина мог просто ранить девушку, она бы переродилась, но он решил, раз дал ей жизнь, то он же и лишит. В тот момент его душа опустела, испытал муку пострашнее той, когда получил крылья. Тайлер утратил способность любить и испытывать эмоции, лишился души в обмен на бессмертие. Прижал к себе тело Лилии и единственный раз в жизни зарыдал, завыл как раненный зверь, проклиная тот день, когда повстречался с Афиной, уж лучше бы он умер тогда на земле врага. В памяти проносились воспоминания о том, как родилась Лилия, как он растил ее, оберегал, как они часами могли болтать или, лежа на поляне,