Ну… ну если ты так просишь.

Ковен нашелся в пятой по счету камере. Долго искать не пришлось – по голосам магов было слышно аж до поворота коридора. Нет, они не орали, просто слышала я теперь получше.

– Все-таки не понимаю…

– Чего вы не понимаете, коллега? Чем нас оглушили?

– Нет, это как раз ясно. Комбинация сонного заклятия и «песочного паралича». Мне другое непонятно. Поведение хозяина.

Я кое-как втиснулась под дверь – тут щелка была поуже – и увидала свой ковен. Тут, никуда не делся. Так, Береникка, Кристаннеке, Гаэли, дедушка мой жабий, этот… седой… как его… блин, не помню, как зовут.

Так, считаем по головам.

Раз… два-три-четыре-пять… семь… вос… а, дедушка… восемь. Вроде все тут, а от кого ж лужа кровавая на полу была? Может, кто-то раненый? Нет, все на вид целенькие, только упакованные с ног до головы в кучу цепочек, как спятившие рокеры и панки. Сидят себе у стеночек, болтают. Конечно, чего им не поболтать, тут не холодно! Не то что Рик в камере своей морозится.

– Эй!

Фигушки.

Не слышат.

Хозяина местного обсуждают. Ну блин!

– Эй!

– Это вполне естественно, что он отвлекал нас фальшивым соглашением о выдаче, мы ведь тоже врали ему, что Александру отдадим. Обычная военная хитрость.

Чего-чего? Ах вы…

– Вы считаете это естественным? А вам не приходило в голову, зачем ему это понадобилось? Ведь, насколько я понимаю, он пребывает в этом замке уже довольно долгое время. И придавить невольных гостей для него не составляет проблемы. Не должно составлять. А у него…

– Действительно, – задумчиво отозвалась Береникка.

– И зачем весь этот антураж? – Гаэли дернул лапкой, и цепочки зазвенели. – О духи…

Он скривился, и седой маг нахмурился:

– Осторожней, эта дрянь зачарована, причем на немалой мощности.

– Да уж чувствую… Проклятье, чтоб ему…

– Гаэли, здесь дамы!

– А, прости, Береникка.

– Ко всем драконам! – вмешалась та самая дама. – Не извиняйтесь, Гаэли. Я сама с трудом удерживаюсь от пожеланий, куда нашему хозяину пойти и чем заняться!

– Эээээй! – Я чуть из шкурки не выпрыгивала, а толку никакого.

– Потише. Проклятье, не мог использовать что-нибудь другое. Голова раскалывается.

– Вот именно. Почему он не использовал чистый паралич? К чему комбинаторность? Ведь сил у Ставинне всегда было предостаточно! И почему он похитил не кого-то из тех, кто живет одиноко? Вассету, Паэсте? Да мало ли среди нас отшельников или странников? Ту пропажу заметили б не так скоро. А ему понадобился Рикке. Неужели Ставинне не понимал, что его хватятся всего через пару часов?

Да? Ну-ка, ну-ка… интересно.

– Может быть… возможно, это ловушка? С приманкой?

– Для кого? Для Александры? В конце концов, если ему понадобилась Александра, почему он не прихватил сразу ее?

– Кристаннеке, говорите яснее, прошу вас. Голова болит. Трудно сосредоточиться.

– Хорошо, давайте по порядку. Наш захватчик похитил отнюдь не самую выгодную добычу. Неужели он не смог понять, что Рикке временно лишен сил?

– В этом, несомненно, что-то есть, только не могу понять что.

– Я продолжу? Далее: он явно не взял в расчет неукротимый характер вашей подопечной, Гаэли.

– О да, – буркнул дедушка. – Интересно, где она сейчас.

Я тут!

– Мне тоже интересно, – усмехнулся Кристаннеке. – Но сейчас речь не об этом. При захвате он почему-то не использовал против нас наиболее мощное оружие. И вдобавок зачарованные цепи.

– Может, мы нужны ему живыми?

Все временно затихли. Как плеер выключенный.

– Мы? Боюсь даже представить, зачем ему может понадобиться кто-то из нас.

– Эй! Ковен! Чтоб вас налоговик накрыл, кто-нибудь выслушает меня или нет?!

Как уши заложило! Ну держитесь, глухие тетери!

Я пробежала по какой-то разбросанной соломе, прыгнула на зеленую морщинистую кожу и полезла вверх. Альпинизм, твою ж косметичку. Если я кому-нибудь дома расскажу, что занималась альпинизмом по громадному лягуху мужского пола, да меня сразу к психоаналитику законопатят! Так, вперед, вперед, до психоаналитиков еще дожить надо. Клянусь помадой Бориса Моисеева, когда доберусь, им со мной будет нескучно!

А маги все общались:

– К чему вы клоните, Кристаннеке?

– Напрашивающийся вывод выглядит крайне странно.

– И абсолютно невозмож-ква-а-а-а! – Это я наконец долезла до плеча дедули и вежливо постучала хвостиком.

– Привет, Гаэли!

Лягух зажмурился. Потом осторожно разжмурил один глаз и помотал головой. Раз. Потом второй. Он че, думает, я – глюк? Я подпрыгнула, чтоб убедился – нормальная я, нормальная. Насколько вообще нормально быть говорящей мышкой. Может, его щипнуть для убедительности? Или куснуть? Тьфу.

– Александра…

* * *

– Александра? – ахнул ковен. – Не может быть!

– Получше подумай, рыжик! – И я плюхнулась на спину, выставив татушку. Она, конечно, тоже здорово уменьшилась, но рассмотреть можно, если постараться. Ковен вовсю защурился, пытаясь разглядеть узорчик.

Разглядели. И заобщались по полной:

– Александра! – крякнул седой. Поди пойми – то ли обрадовался, то ли…

– А мы-то думали, что изба… то есть… гадали, что с вами стало! – поддакнул рыжий.

– А Рикке не видели? – тут же спросила Береникка.

– Но что с вами? Вид…

Что? Они еще спрашивают! Издеваются, не иначе!

– Нику вашу спросите!

Все уставились на Нику. Похоже, они не представляли, как их будет спасать мышка. Я, если честно, тоже. Но кому-то ж надо! У Рика холодильник, у этих цепочки, значит, кто остается? Только я. Так, еще б кто подсказал, как это сделать!

Ну и че уставились на женщину? Не хотела она, ежику понятно. Рик же сказал, что на мне заклинания срабатывают не по норме.

– Я не хотела, – как по заказу, сказала женщина. – Я думала, что…

– А думать вообще вредно, знаете? – вздохнула я. – Слушайте, Рикке тут! И просил передать…

Я как-то слышала дурацкий прикол, что, мол, у женщин мобильники чаще меняются, потому что не выдерживают разговоров. Мол, слишком болтливые мы, девушки. Так что я вам скажу – у ковена мобильник вообще бы враз сломался. Маги набросились на меня со своими вопросами, как восемь Андреев Малаховых!

– Где?

– Он живой?!