– Когда собираешься сделать что-нибудь вроде этого, – сказала я, – шансы совершенно не относятся к делу. Шансы знать не нужно. Надо знать, как выполнить то, что пытаешься. А потом нужно это осуществить. А что будет дальше, – я махнула рукой, словно бросая пригоршню знаков, – вне твоей власти.

– Будет так, как пожелает Амаат, – сказала Экалу. Благочестивая банальность. – Иногда это утешает – думать, что божий замысел управляет всем. – Она вздохнула. – А иногда нет.

– Совершенно верно, – согласилась я. – Тем временем насладимся завтраком. – Я взяла кусок рыбы. – Он очень хорош. И давайте поговорим об Амаат Один и всех тех в подразделениях, из кого, по-вашему, могли бы получиться офицеры.

После завтрака я отправилась в медчасть, в крошечный кабинет доктора. Опустилась в кресло, прислонила к стене костыли.

– Вы говорили что-то о протезе.

– Он еще не готов, – сказала она. Уныло. Хмурясь. Вызывая у меня сомнение в ее утверждении.

– Он должен был быть уже готов, – заметила я.

– Это сложный механизм. Нужно, чтобы он мог компенсировать дальнейший рост по мере…

– Вы хотите быть уверены, что я не оставлю здесь Сеиварден и ее Амаат и не отправлюсь на базу сама. – Мы находились в шлюзовом пространстве, в нескольких днях пути от Атхоека.

Врач усмехнулась.

– Будто вас это остановит. Сэр.

– Тогда в чем проблема?

– Протез – это временное средство. Он не предназначен для больших нагрузок и определенно не подходит для боя. – Я не ответила, просто сидела и смотрела, как она на меня хмурится. – Лейтенанту Сеиварден тоже идти не следует. Она чувствует себя гораздо лучше, чем раньте, но не могу гарантировать, что она хорошо справится с таким напряжением. А Тайзэрвэт… – Но она, как никто другой на корабле, могла догадаться, почему в отношении Тайзэрвэт выбора не было.

– Лейтенант Сеиварден – единственный человек на корабле, кроме меня, с настоящим боевым опытом, – сказала я. – И кроме «Титанита», полагаю. Но я не уверена, что мы можем доверять «Титаниту».

Врач язвительно усмехнулась.

– Нет. – А затем ей пришла в голову мысль. – Сэр, я считаю, вам следует подумать о продвижениях. Амаат Один, безусловно, и Бо Один.

– Я только что обсуждала это с Экалу. Я бы поговорила и с Сеиварден, но уверена, что она уже спит. Связалась с кораблем. Обнаружила Сеиварден в первой фазе сна, который обещал быть очень крепким. В моей койке. Пять, отнюдь не в обиде на то, что лишилась рабочего пространства, сидела за столом в пустой солдатской столовой, мурлыча с довольным видом, и зашивала порванный рукав рубашки, под рукой у нее стояла чашка зеленой глазури. – Сеиварден, кажется, в порядке.

– Пока, – согласилась врач. – Хотя помоги нам господь, если ей не удастся найти спортзал или сделать себе чаю, когда она расстроится в следующий раз. Я пыталась уговорить ее заняться медитацией, но это не подходит ей по темпераменту.

– Она на самом деле пыталась ею заняться прошлой ночью, – сказала я. По графику Сеиварден это было утро.

Неужели? Что ж. – Удивлена, отчасти польщена, но но ее лицу не заметно. С врачом почти всегда так. Посмотрим. Ну а теперь давайте взглянем на вашу ногу. И почему, капитан флота, вы не говорили мне раньше, что вас беспокоит правая нога?

– Да у меня это больше года. Я почти привыкла. И я не думаю, что вы могли бы что-нибудь поделать.

Врач сложила на груди руки. Откинулась на своем стуле, по-прежнему хмурясь на меня.

– Возможно, что и не смогу. Наверняка не очень реально пытаться сделать что-нибудь прямо сейчас. Но вам следовало мне сказать.

Я изобразила раскаяние.

– Да, доктор. – Она чуть смягчилась. – А теперь – о том протезе. Не говорите мне, что он еще не готов, потому что я знаю, что готов. Или может быть готов в течение нескольких часов. А я очень устала от костылей. Я знаю, что он не подходит для серьезных нагрузок, и, далее если бы он для них годился, у меня не было бы достаточно времени, чтобы к нему привыкнуть, не для боя. Даже если вы дали бы его мне, как только смогли. На базу идет Сеиварден, а не я.

Врач вздохнула.

– На самом деле вы можете приспособиться гораздо быстрее, потому что вы… – Она поколебалась, – потому что вы – вспомогательный компонент.

– Возможно, – согласилась я. Но недостаточно быстро. – И я не хочу подвергать опасности миссию, как бы ни желала лично избавить эту систему от Анаандер Мианнаи.

– Хорошо, – сказала врач. Все еще хмурясь, как она делала почти всегда, но испытывая внутреннее облегчение. И удовлетворение. – Давайте тогда пойдем в соседнее помещение и взглянем, как у вас с той ногой. А потом, поскольку я знаю, что вы бодрствовали всю ночь, и поскольку мы в безопасности в шлюзовом пространстве и вы уже прошли по всему кораблю, убеждаясь, что все идет, как надо, вы можете вернуться в свою каюту и поспать. К тому времени как вы проснетесь, протез должен быть готов.

Я подумала о том, чтобы лечь рядом с Сеиварден. Мы не в первый раз разделили бы тесную каюту, но то происходило до «Милосердия Калра». До того, как я смогла чуточку приблизиться к тому, чего лишилась, к тому ощущению, когда вокруг меня – так много меня. И врач была права: я провела на ногах всю ночь. Я действительно очень устала.

– Если это доставит вам радость, доктор, сказала я.

На Сеиварден мое присутствие вообще не отразилось – так крепко она спала. Но ее близость и тепло, ее медленное, ровное дыхание в сочетании с данными, которые передавал мне корабль от спящих Амаат подразделения Сеиварден, были такими уютными. Корабль показал мне Тайзэрвэт в кают-компании и подразделение Бо, входящее в солдатскую столовую. Они рассмеялись, увидев там Калр Пять.

– Сэру с нашим лейтенантом Амаат понадобилось уединение? – спросила Бо Десять. – Наконец-то!

Пять только улыбнулась в ответ и продолжила починку рубашки. Экалу вошла в кают-компанию на свой ужин, ее Этрепа завершали последние задания дня, прежде чем отправиться есть в солдатскую столовую. Калр Один – на вахте, в командной рубке. Формально – против правил, но это было даже-не-ничто шлюзового пространства, где не случается ничего, представляющего даже малейший интерес, а чем больше опыта получат лидеры подразделений, тем лучше. Врач сказала Карл Двенадцать, что ома пообедает позже, а сейчас она была занята, ей не хотелось узнать, что произойдет, если протез не будет готов к моему пробуждению, как она обещала. Двенадцать не улыбнулась, хотя ей хотелось.

Все шло, как следовало. Я поспала и проснулась через несколько часов, когда на вахте были Бо. Тайзэрвэт и двое из ее подразделения занимались в спортзале, Экалу и ее Этрепа укладывались по койкам. Амаат еще спали и видели сны. Сеиварден – все еще рядом со мной – по-прежнему спала. Пять стояла молча у моей койки с чашкой розового стекла с чаем для меня. Должно быть, она приготовила его в кают-компании и принесла по коридору. Корабль сказал мне в ухо: